Золотая клетка для светского льва

    Никаких слов оправдания она сказать не успела: раздался искренний и громкий хохот Тихона. Поняв, что опасность миновала и вылетать в дверь или окно не придется, он от души веселился, вспоминая, как мать Зарубкина демонстрировала ему доску с дыркой и «гостеприимный» скворечник.

    – Ох, давно я так не смеялся, – вытирая слезы, сказал он. – Пожалуй, я сам все объясню. Илья Зарубкин – это наш сосед, абсолютный лоботряс и весьма недалекая личность, уж извините за такую правду. Он давно преследует Дашеньку, и мы уже устали объяснять и ему и его матери, что никакого родства между нами никогда не случится. Ох, и насмешили вы меня…

    – Ирма! Кушай утку! – сердито крикнула Евдокия Дмитриевна и перевела негодующий взгляд на сморщившуюся от досады Акулину Альфредовну. – И ты кушай утку тоже! – велела она еще и ей, а про себя добавила: «Такой момент испортили – дуры!»

– Горько! – подскочив, закричал Вадим, и Евдокия Дмитриевна посмотрела на него с благодарностью.

    Егор сильнее прижал к себе Дашеньку и, больше не медля, поцеловал ее.

Глава 14

    Стой! Кто идет?!

    Ох, молодежь, молодежь… Совсем с ума посходили! Творят что хотят! Тихон заворочался на диванчике, кряхтя и хмурясь. Перед глазами все еще стояла яркая картинка: Егор целует Дашеньку.

    – И она это позволила, – буркнул он, косясь на кровать. – Спишь?

    В ответ – тишина.

    Конечно, нацеловалась и теперь дрыхнет без задних ног! Устала!

    Тихон знал, что он весьма преувеличивает – поцелуй был всего один. Пусть не такой короткий, как хотелось бы, и не в щеку, а в губы, но он все-таки был, и это теперь доводило его практически до инфаркта. Но что было еще ужаснее, Тихон видел, как они смотрели друг на друга… Сердце подсказывало – это не последний их поцелуй.

    Сунув ноги в кожаные тапочки, Тихон поднялся с диванчика, натянул брюки, надел рубашку и подошел к кровати, на которой спала Дашенька. Поправил одеяло, вздохнул и направился в сторону кухни. Заснуть сегодня все равно не получится.

    – Кофе и газета, – прошептал он, осторожно закрывая за собой дверь, – вот что мне сейчас нужно.

    Нервно теребя пуговицу на рубашке, стараясь отвлечься от произошедшего за ужином, Тихон, не торопясь, не производя лишнего шума, устремился к лестнице. В доме стояла абсолютная тишина, и нарушать ее не хотелось.

    Пуговица оторвалась и, выскользнув из пухлых пальцев, упала на ковер. Докатившись до одной из дверей, сделала круг и улеглась на мягких ворсинках. Тихон, засвидельствовав ее путь, покачивая головой, устремился следом.

    Объемный животик изрядно мешал в поисках, поэтому пришлось опуститься на колено и хлопать ладонью по ковру.

    – Ух, – выдохнул Тихон, наконец-то наткнувшись на беглянку.

    Дверь резко распахнулась, и невидимая сила сначала обрушилась на него мягким, но все же весомым ударом, затем оторвала от земли и поволокла в комнату.

    «Вот она, расплата за беспутную жизнь», – подумал Тихон и в знак несогласия дрыгнул два раза ногой.

    – Попался! – прогремел голос Максима Леонидовича, и в лицо Тихону ударил свет настольной лампы.

    – Вы что? – опасливо поинтересовался Тихон, пока еще не понимая, что происходит.

    – Ой… – отступил на шаг Берестов.

    Спать он не ложился, поджидая коварного письмоносца, сидел в кресле и мысленно готовил подходящие слова, которые планировал предъявить как обвинение. И вот победная минута наступила – полоска под дверью на миг потемнела, и послышалось чье-то тяжелое дыхание. Попался, голубчик!

    Берестов взял небольшую диванную подушку и, оглушая врага, нанес ему решительный удар. Волнение, полутьма, скорость происходящего и коленопреклоненная поза Тихона помешали ему сразу разглядеть в «негодяе» искавшего пуговицу сыщика.

    – Простите, – развел руками Максим Леонидович, протягивая руку Тихону, – обознался. Даже не знаю, как так получилось… поспешил… Простите, ради бога…

    – Ничего, – поднимаясь с пола и потирая макушку, ответил нежданный гость, – бывает… А вы, извините за любопытство, кого так встретить хотели?

    – Если б я знал…

    – Это как понимать?

    Максим Леонидович секунду помедлил, затем выдвинул ящик стола, достал конверт и протянул его Тихону.

    – Кто-то изводит меня дурацкими записками… Это вторая, первую я по недоразумению потерял.

    – «Ну и как вам теперь спится, Максим Леонидович?» – прочитал Тихон и с недоумением посмотрел на Берестова. – А что было в первом письме?

    – «Я все знаю».

    – Однако… И давно вы получаете подобные записки?

    – Недавно…

    – У меня напрашивается только один вопрос. Это вы украли рубиновую брошь «Полет мечты»?

    – Нет, что вы, – схватился за голову Максим Леонидович. – Эту брошь подарил мой покойный друг своей жене! Да и как это можно – воровать?..

    Очень даже можно! Тихон вздохнул, потер еще раз макушку и сел в кресло. Сам он, предпочитая магазины и галереи, редко промышлял по частным владениям, но все же – случалось, случалось…

    – Но почему вы тогда молчали, почему не поговорили с Егором или со мной? Вас явно планируют шантажировать, неужели вы этого не понимаете? Раз вы не совершали ничего дурного, то и бояться вам нечего.