Золотая клетка для светского льва

    – Дело весьма щекотливое… и огласке не подлежит.

    – Торжественно обещаю молчать. К тому же ты просто обязан все рассказать – расследование мы ведем вместе!

    – Дело в том, – после некоторой паузы произнес Тихон, – что Максима Леонидовича шантажируют. Вот, ознакомься.

    Он вынул из кармана сложенный белый конверт и протянул его Дашеньке.

    – «Готовь пять тысяч долларов. P.S. Передавай привет Леночке», – прочитала она. – А где ты это взял?

    – Я же говорю… всю ночь вместе с Берестовым сидел в засаде…

    Стараясь оттянуть финал, Тихон не торопясь поведал историю Максима Леонидовича. Подчеркивая, как им тяжело и страшно было дежурить у двери, он смял концовку торопливым: «Ну а потом мы случайно заснули».

    – Н-да… – покачала головой Дашенька. – Сыщик, называется!

    – Если бы ты не стала целоваться с Егором и я от расстройства и волнения не выпил бы рябиновой настойки, я бы ни за что не уснул! – попытался выгородить себя Тихон.

    – Это я, что ли, во всем виновата? – фыркнула Даша.

    – А кто же еще!

    – Ты!

    Тихон надулся и отвернулся к окну, Дашенька насупилась и уткнулась в журналы. Пять минут в комнате стояла тишина. Первым не выдержал новоиспеченный сыщик.

    – Ну вот зачем ты с ним целовалась? – тихо спросил он.

    – Не знаю, – так же тихо ответила Дашенька, и они оба тяжело и шумно вздохнули.

    Она старалась не вспоминать вчерашний ужин, и особенно старалась не вспоминать тот долгий, волнительный и… очень приятный поцелуй. Она потом смеялась и шутила и дерзко смотрела Егору в глаза – ничего же не случилось, не так ли, дорогой? Но сердечко подрагивало… и еще… и еще оно пело.

    – А может, это Леночка его шантажирует? – сменила тему Даша. – Знает же, какой он замкнутый человек, и прекрасно понимает, что такой скандал для него нежелателен. Пришла, соблазнила и теперь пишет письма крупным почерком.

    – Я тоже об этом думал, но она замужем и несколько рискует в таком случае.

    – Ничем она не рискует, ну, не даст Берестов денег, так она просто не будет об этом никому рассказывать. Не получилось, да и ладно. А вообще, я бы на его месте не переживала, он взрослый мужчина, свободный – подумаешь, нашалил!

    – Он не просто взрослый мужчина, он весьма взрослый мужчина, и это – дом его покойного друга… Берестов боится поссориться с Евдокией Дмитриевной, и шантажист этим пользуется. Кстати, и Максима Леонидовича, и Леночку можно вычеркнуть из числа подозреваемых, у них есть алиби, и брошь ни тот, ни другой украсть не могли.

    – Почему нет? – возразила Дашенька, приступая к потрошению следующего журнала. – Леночка вообще могла все это устроить только для прикрытия. Украла брошку и бегом к другу семьи за алиби. И письма, кстати, могла заодно состряпать, надеясь, что все откроется и каждый будет знать, что, пока Евдокия Дмитриевна отсутствовала, она сама была очень занята и брошку не видела и не брала.

    Тихон вздохнул и развел руками:

    – Ну никак не удается сократить количество подозреваемых хотя бы на одного человека. Если так рассуждать, то и Берестов остается под вопросом. Видя, что девушка проявляет к нему симпатию, он мог ее соблазнить после того, как украл брошь, тоже, так сказать, позаботился об алиби. Шепнул мне об этом на ушко – и он вне подозрения. А письма ему только на руку – есть повод продемонстрировать свою невиновность.

    – Да уж, искать преступников не так легко, как кажется, – тоже вздохнула Дашенька. – А я-то думала: с чего это Леночка так заволновалась, когда я с ней на кухне про Берестова разговаривала, а у них, оказывается, приключилась двухчасовая страсть.

    – Поменьше об этом думай, – строго сказал Тихон.

    – Не волнуйся, я до сих пор уверена, что детей приносят в больших почтовых сумках уставшие аисты, – она положила вырванный листок ровненько на стопочку. – Давай лучше подумаем, что нам делать. До Нового года остались считаные дни, брошь мы не нашли, а тут еще Берестов со своим эротическим приключением.

    – Даша!

    – Ну, с мимолетным увлечением. Так пойдет?

    – Пойдет, – поджал губы Тихон.

    – Сегодня Ирма была в бордовой кофте, а на кофте Акулины Альфредовны узор такого же цвета. Как только они переоденутся, я проберусь в их в комнаты и посмотрю, нет ли зацепок на рукавах, если увижу выдернутую ниточку, то можно считать: преступника мы нашли.

    – Я приглядываюсь ко всем, пытаюсь определить, кто бы мог совершить кражу, но у меня ничего не получается.

    – Не надо отчаиваться, ты же сам говорил: не все сразу, – улыбнулась Дашенька.

    Взяв в руки последний журнал, она раскрыла его на первой странице и уже подняла руку, чтобы оторвать лист, как наткнулась на нечто странное.

    Глянцевые прелести амазонки Мэри были щедро исписаны печатными буквами. «Доброе утро», «Гони деньги», «Об этом узнают все» – красовались фразы на пышных достопримечательностях брюнетки. Почерк – везде разный.

    – Попался, голубчик, – произнесла Дашенька и, поднявшись с пола, протянула журнал Тихону. – Я же говорила, не надо расстраиваться раньше времени.

    – Что это? – удивленно спросил он, не веря своим глазам. – Вадим… Письма подбрасывал он?

    Дашенька ткнула пальцем в грудь красотки и кивнула: