Золотая клетка с черным ходом

Если бы жвачку можно было истереть в порошок, Мика бы давно это сделал, настолько усиленно он работал челюстью, переваривая произошедшее. Сидевший рядом Надим некоторое время хранил молчание, но потом не выдержал.

– И что это было? – поинтересовался он.

– Показательное изгнание очередной шлюхи из отцовской квартиры, – отозвался Мика.

– Она была там?

– Да. При полном параде. Наверняка ждала его.

– И ты ее выгнал в таком виде на улицу? – Надим покачал головой.

– А что я должен был делать? – изумился Мика. – Может, трахнуть ее?

– Отцу это не понравится…

– Знаешь, мне как-то плевать. – Мика выплюнул жвачку в окно и обернулся к Надиму. – Я думал, он перестал изменять маме. Но нет же! Опять водит этих телок!

– Все равно, тебе не следовало так поступать, – миролюбиво заметил брат.

– О, Господи, Мистер Справедливость, да ты знаешь, что она сказала?! Она сказала, что она его жена, представь!

Надим с недоверием покосился на Мику.

– Серьезно?

– Ага. Блин… До сих пор не могу поверить, до чего же наглая эта сука! Жена она, понимаешь? И как было не вышвырнуть ее на хрен?

Мика сложил руки на груди и уставился вперед, закусив губу.

– А вдруг это правда? – предположил Надим. – Тогда ты огребешь по полной программе.

– Я тебя умоляю! – парень закатил глаза к потолку. – Зачем ему жениться? Он столько лет ходил налево и ничего, его это не парило. Я до сих пор помню, сколько нервов она маме потрепал, сколько она плакала из-за него. Но не женился же ни разу.

– Да что ты помнишь? – беззлобно спросил старший брат. – Тебе было-то лет десять-двенадцать.

– Все помню! – зло отозвался Мика. – И как она находила использованные презики у него в машине, и трусы в его карманах. И как ей какие-то бабы звонили. И как он говорил, что улетает на конференцию в Швецию, а сам приезжал загорелый, как будто неделю провел на Бали!

На это Надиму нечего было ответить, и он просто покачал головой, вспоминая, через что прошла их семья.

– А знаешь, что обиднее всего? – продолжил Мика. – Я ведь искренне думал, что он изменился. Ведь в какой-то момент все стало хорошо, помнишь? Мама перестала нервничать, у них все наладилось… И вот на тебе! Снова пошло-поехало!.. Или он просто хорошо скрывался.

– Ясно, – ответил Надим. – И что ты будешь делать? Надеюсь, ты не собираешься ей это рассказывать?

Мика ошарашенно уставился на брата. У него уже язык горел от желания рассказать матери о своей находке.

– Она должна знать правду!

– Зачем ей правда? Чтобы опять изводить себя и его? – Надим притормозил на светофоре и посмотрел на него. – Мой тебе совет: не лезь в это дело. Мама любит отца. Не делай ей больно. Ты ничего этим не изменишь. Он как был бабником, так и остался. Но если он хорошо скрывается, твое какое дело? Он наш отец, не забывай.

– Знаю я, – Мика вздохнул и потер руками лицо. – Мне за маму обидно, что он ее снова предал. Тем более если эта сучка говорит, что она его «жена», значит она у него на постоянке.

– Была, – улыбнулся Надим. – Думаю, после твоих мер воздействия она с ним разбежится.

Вернувшись домой, Мика занялся подготовкой очередного поста в Инстаграм, но дело не шло. Его мысли то и дело возвращались к новому развлечению отца, и тогда парень презрительно морщился и тряс головой, пытаясь унять гнев. Надо было проследить, что девушка таки вышла за территорию дома и прошагала в полуголом виде метров пятьсот. Заслужила!

Мика слышал, как вернулся отец, но не стал выходить, тошно было смотреть ему в глаза после того, что узнал. Наконец он бросил бороться со смысловым текстом, сделал обычное селфи, наложил мрачный черно-белый фильтр и опубликовал, прилепив какую-то заезженную банальность. Фото сразу начало набирать лайки и комментарии, но Мика их уже не увидел. Он отложил трубку и уставился в потолок, гадая, узнал ли отец о его выходке или та шлюха все-таки убралась из дома и промолчала.

Его так и подмывало раскрыть маме глаза, но слова Надима не давали немедленно пойти к ней и сообщить о новой пассии Сайларова-старшего. Ведь и правда, к чему? Сколько Мика себя помнил, у отца то и дело случались «заносы». Пока он был маленьким, особо не вникал в их ругань. Из детства в голове всплывали обрывки фраз «Опять ты…», «Я устала это терпеть…», «Но я же до сих пор с тобой…», «Это все мелочи…»

Что такое «это», Мика тогда не понимал. Чуть позже, когда он видел заплаканную мать в окружении сестер и пытался выяснить что произошло, Сати шикала на него и прогоняла из комнаты, приговаривая: «Не твоего ума дело! Маленький еще». Маленький! Она была старше Мики всего на год, а уже мнила себя супер-взрослой из-за того, что мать поделилась с ней своим секретом. Правда однажды, когда Сати посчитала брата уже достаточно большим, тихо шепнула ему на ухо: «Папа опять встречается с другой тетей».

– Идем ужинать, бро, – раздался из-за двери голос Надима.

– Иду! – отозвался Мика и встал с постели.

Надим ждал его у двери.

– Отец ничего не говорил? – спросил Мика.

– Думаешь, я спускался? – усмехнулся Надим. – Я тоже в комнате отсиживался. Что, стремно?

– Неохота ругаться из-за какой-то шалавы.