Золотая клетка с черным ходом

Зара почувствовала раздражение от этого наивного вопроса. Как-будто он не знает про козни своего собственного брата! Как-будто сам не делает тоже самое! Они все заодно, но она-то давно их раскусила.

— Все ты понимаешь, — едко сказала она. — Он избил меня за то, что Надим на меня вечно таращится. И он решил, что я дала ему повод! Хотя я просто считала его нормальным и пыталась относиться с уважением, ничего больше. Я же не могу не общаться с людьми, с которыми живу в одном доме… А окзалось, что он такой же, как ты и Сати!

Впервые в жизни Зара заметила в глазах Мики неподдельное изумление, но ей некогда было над этим думать. Ее уже несло дальше.

— Можешь передать ему, что меня не проведешь. Зря старается. Но конечно, если он хочет, чтобы Эмран меня убил, пусть продолжает в том же духе. И ты тоже давай, не отставай.

— Что? Погоди… Я при чем?

— Думаешь, я не знаю, что ты с ним заодно, что ты меня не выносишь?! Ты оставил мне точно такие же синяки, забыл?! А вот это видишь? — она сунула ему под нос ожог на руке. — Это он толкнул меня на плиту, когда Рамин прислал ему свои долбанные подставные фотки! Которые ТЫ сказал ему сделать! На мне загорелась одежда. Ты хоть знаешь, что это такое, когда из раны вынимают куски ткани?!

— Я не знал, прости… — растерянно проговорил Мика.

— Как не знал, если ты этого и добивался! — крикнула Зара.

— Мы просто хотели, чтобы он развелся с тобой и вернул маму. Я не думал, что отец может сделать такое…

— Он никогда со мной не разведется, — сникнув, ответила она. — Он сказал, что от него мне дорога только в могилу. И что если выбирать между вашей мамой и мной, он выберет меня. Он меня никогда не отпустит, что бы вы ни делали. Скорее, он меня убьет…

— Нет, он до такого не дойдет, — горячо сказал Мика. — Он же не чудовище. Просто резковат иногда…

— Вот это, — Зара продемонстрировала Мике шрам на виске, — он ударил меня об стол, когда я всего лишь посмела посмотреть на другого парня. Четыре шва. Вчера я легко отделалась, потому что он испугался, что я закричу и вы услышите. Он… — голос Зары дрогнул от воспоминаний о прошедшей ночи. — Я думала, он убьет меня… Он угрожал мне пистолетом. Сказал, что пристрелит, если узнает, что между мной и Надимом что-то есть.

— Зара, прости, — беспомощно повторил Мика. — Я поговорю с Надимом. Он просто прикалывался… Ну, хотел вас позлить…

— У него отлично получилось.

— Можешь не волноваться. Этого больше не повторится, я обещаю.

Зара вгляделась в лицо Мики, пытаясь найти намек на сарказм, однако парень выглядел серьезным как никогда. Его взгляд перескакивал с ее ожога на шрам, на синяки и обратно глаза-в-глаза, от чего у нее перехватывало дыхание и сводило сердце.

— Да мне все равно, — с горечью скзала Зара и взяла поднос. — Лучше бы он меня убил.

— Почему?

Зара в ответ повернулась к нему спиной. Врать не хотелось, рассказать правду невозможно.

— Слушай, я терпеть не могу, когда мне не отвечают на вопросы, — послышалось за спиной.

— Потому что, — ответила Зара и поскорее ушла из гостиной, чтобы Мика не увидел предательских слез и ни о чем не догадался.

Глава 40

Зара поднялась в свою комнату и снова заперлась там, пытаясь максимально отгородиться от Мики. Она одновременно и паниковала из-за того, что так много и таким тоном ему наговорила, и гордилась собой. Излить хоть что-то из накопившегося на душе оказалось так приятно. Особенно радовало его сбитое с толку выражение лица и обещание поговорить с Надимом… если конечно это не очередной подкол.

На тумбе у кровати зазвонил мобильный. Зара нырнула через всю кровать и скорее схватила трубку.

— Привет!

— Почему трубку не берешь? Уже третий раз звоню, — недовольно спросил Эмран.

— Прости, я спускалась приготовить завтрак. Оставила ее в комнате.

— Обычно девушки со своими телефонами не расстаются, а ты как нарочно оставляешь.

Иногда Зара и правда позволяла себе не принимать вызов, когда звонил муж. «Была в туалете», «громкость не включила»… Да просто неохота было его слышать, но разве об этом расскажешь. Зара вздохнула — слишком многое приходится скрывать. Вся жизнь как один большой секрет ее настоящих чувств.

— Прости, пожалуйста, — привычно повторила она, стараясь звучать как можно нежнее.

— Ладно… — Эмран замялся. — Ты тоже меня прости за вчерашнее, солнышко. Я погорячился. Не хотел тебе делать больно. Я люблю тебя, родная моя, просто поведение Надима меня выбило из колеи. Может быть, я и правда преувеличил… Я серьезно поговорю с ним сегодня. Но и ты должна быть осмотрительнее, не давать мне никакого повода ревновать тебя.