Золотая клетка с черным ходом

— Ты это снял? Господи, ты это снял?! — проорал кто-то из них «оператору».

— Ага, — выдавил тот и прижал трубку к груди. — Сайларов, ты должен мне штуку баксов за этот вайн!

Зара, надежно скрытая дверью, снова смеялась от всей души. Еще ни разу с тех пор, как переступила порог этого дома, она не чувствовала себя так легко и беззаботно. Все благодаря ему. Мике.

Глава 47

***

Отрадно было видеть, что Зара снова светится от счастья. Весь вечер улыбка не сходила с ее губ — пока она подавала всем ужин, прибиралась на кухне и в гостиной, когда отправилась в душ перед сном. Она как будто снова расцвела и стала той очаровательной девушкой, которая почти год назад пленила сердце Эмрана. Неужели он спустя год все же дождался своего?

Радость Сайларова была недолгой. Он также принял душ после очередного загруженного дня, заставившего его попотеть во всех смыслах этого слова, и, устроившись напротив жены, привычно потянулся к ней рукой. Он ожидал, что теперь-то она с той же чарующей улыбкой примет его, и ласки станут для них чем-то большим, нежели справление физиологической нужды… Но едва его пальцы коснулись ее плеча, Зара закрыла глаза, а из-под зажмуренных век скатилась крупная слеза. Эмран застыл, глядя на ее лицо, еще полчаса назад источавшее живую радость, а теперь корчившееся в немом страдании. Он обманулся — она все также не хотела его, вынужденная подчиняться его воле.

Эмрану не впервой было спать с женщиной, которая согласилась на это ради денег. Такие отношения он расценивал как взаимовыгодный договор. Он давал то, что нужно им, они — то, чего не хватало ему. С Зарой же было по-другому. Эмрану не нужно было ее тело… Точнее, нужно, конечно, но должно было быть и еще кое-что, ведь он женился не на проститутке, в конце концов. Да и проститутка в постели выглядела более довольной, чем она — даже если прикидывалась.

— Зара, — позвал он. — Посмотри на меня.

Девушка покорно подняла блестевшие от слез глаза, умолявшие его остановиться.

— Скажи честно… Я до сих пор противен тебе?

Эмран не знал, зачем задал этот вопрос. Уж точно не для того, чтобы услышать правду. Может, ей просто взгрустнулось или что-то болит? Но она не может… Это не может быть правдой. Зара молча отвела взгляд.

— Скажи. Не бойся. Я хочу знать.

Она не ответила, но… кивнула! В груди Сайларова что-то оборвалось.

— С**ка! — бросил он и наотмашь ударил ее по щеке. — Как ты смеешь?! Я — твой муж! Ты должна радоваться, когда я вообще к тебе подхожу! А то ведь за такое я тебя и вышвырнуть могу из этого дома. Вернешься с позором обратно в свой клоповник.

Зара, сжавшаяся после пощечины в комочек, внезапно подняла на него глаза. В них светилось что-то безумное.

— Ненавижу тебя, — сказала она, смакуя каждое слово. — Ненавижу. Ненавижу! Ненавижу!

Выкрикивая одно-единственное слово, Зара бешеной кошкой набросилась на него и начала бить кулаками, и удары, надо сказать, были весьма болезненные. Сайларов, опешивший от этой невиданной вспышки ярости, несколько секунд только прикрывался руками, но потом с силой ударил ее в ответ. Однако Зара не унималась. Она снова бросилась вперед, а когда он сумел перехватить ее руку, вцепилась в него зубами, едва не выдрав кусок плоти.

— Ах ты тварь!!! — вскричал он.

Доведенный до белого каления выходкой жены, Эмран начал наносить удар за ударом, пока Зара наконец с криками не отпрянула на другую сторону кровати. Тут же дверь в спальню с грохотом распахнулась, и на пороге возник Мика, отбивавшийся от Надима, который пытался его удержать.

Все четверо участников сцены замерли на месте, как будто кто-то нажал на «паузу». Картина была слишком очевидна, чтобы требовались дополнительные объяснения. На лице Мики читалось явное отвращение, Надим обеспокоенно поглядывал на отца, придерживая брата за руку. Эмран, пораженный наглостью младшего сына, не мог произнести ни слова, лишь отдувался от внезапной физической нагрузки. В кои-то веки ему стало стыдно перед детьми. Его личная жизнь и проблемы никогда не должны были их касаться.

Пользуясь заминкой, Зара соскочила с кровати и выбежала в коридор.

— Зачем ты так? — с вызовом спросил Мика.

— Дверь закрой с той стороны! — рявкнул Эмран.

— Ты не имеешь права ее бить.

— Тебя я забыл спросить, сосунок! Пошел вон отсюда, а то снова получишь!

— Прости, отец, — вступился Надим. — Мы просто услышали крик и подумали… Мало ли что… Я говорил ему не лезть, но он испугался за вас.

Мика перевел изумленный взгляд на Надима, но тот уже тащил его за руку в коридор.

— Прости. Такое больше не повторится.

Дверь наконец закрылась, и Эмран устало прилег на подушку. Ужасная, отмерзительная ситуация. Какого черта этот Мика стал таким заботливым? У него был такой вид, словно он сам сейчас накинется на отца с кулаками. Наверное, это все выглядело так, будто он стал бить Зару просто так. Но нет же! Она сама напросилась! Посмела сказать, что ненавидит собственного мужа! Где ее воспитание? Где уважение к традициям, когда женщина не смела посмотреть на мужа косо, не то что драться и кусаться?!