Золотая клетка с черным ходом

К вечеру Эмран так и не выбрал между многочисленными вариантами мести и просто вернулся в отель. Он хотел было направиться прямо в номер, чтобы узнать наконец всю правду о тайных мыслях своей жены, но потом передумал и свернул в крыло, где жил Джоннидепп. Тот в любом случае еще не мог вернуться из аэропорта, если повез туда Зару.

Эмран постучал в номер и замер, как ожидающий приговора подсудимый, который не считает себя виновным. Никто не открыл.

Убить ее к черту. По возвращении в Москву позвонить Вагису и…

— Эмран Раифович? — из-за угла появился Джоннидепп, в трениках и футболке, с переброшенным через плечо полотенцем.

— Где ты был? — строго спросил Эмран, впрочем почувствовав заметное облегчение.

— В зале, — ответил парень. — Вы пришли узнать, не решила ли она сбежать, как мы договаривались?

— Именно так.

— Не решила. Как я вам и говорил. — Джоннидепп достал из спортивок карту, открывавшую его номер. — Зайдете?

— Не думаю. Почему она не согласилась? Ты наверное плохо ее уламывал?

— Скорее, у меня просто было мало времени, — пожал плечами он. — Месяц-два, возможно, что-то бы решили… Такие решения быстро не принимаются.

— Тебе хватило двух дней, чтобы она решилась с тобой целоваться! — отрезал Сайларов. Вариант, что этот парень будет окучивать его жену целый месяц, не рассматривался, хотя Эмран и понимал, что он в принципе прав.

— Ну, я же неотразим, — засмеялся Джоннидепп. — Женщинам сложно устоять. — Он облокотился о стену и взглянул на Эмрана уже серьезно. — Я сделал все, что возможно сделать за такое короткое время, Эмран Раифович. Я взял неожиданностью, штурмом. Но первое впечатление… Возникший интерес… Все это начало спадать, и ваша жена пришла в себя. Она видимо поняла, что не хочет менять вас ни на кого другого. Дайте предположу? Она наверняка целыми днями сидит дома, оторванная от родных и подружек? Ни хрена… Ой, простите. Ничего не делает, не учится и не работает? Детей нет? И это продолжается сколько? Уж наверное не пару недель?

Эмран, насупившись, слушал размышления юного психолога. Все они попадали в точку, хотя ему сложно было это признавать. Зара и правда практически ничем не занималась, и после поездки в Турцию все встанет на круги своя. Альбике быстро забеременела, когда он на ней женился, и все свободное время — всю последующую жизнь — у нее занимали дети, семья. Естественно, Заре скучно, ведь у нее нет ребенка. Не работать же ее отправлять, в конце концов!

— Эта обыденность, — продолжал Джоннидепп, — вот что ее побудило ответить. Что-то новенькое, острые ощущения среди серых будней…

— Ладно, хватит! — прервал его Эмран. — Только не надо меня выставлять виноватым, я тебе не за это плачу.

Человек Вагиса многозначительно повел глазами.

— Можешь считать свою работу выполненной, — сказал Эмран. — Твой босс переведет оплату.

И он, не прощаясь, зашагал по коридору обратно в свой номер.

Зара была там, что-то смотрела в его ноутбуке. Он подошел, заглянул в экран — очередной сериал. И так целыми днями без конца.

— Где ты был? — спросила она встревожено. Или специально включила эту интонацию?

— Ездил в город по делам, — уклончиво ответил Эмран и вгляделся в ее глаза. Немного покрасневшие — она плакала? Или это последствие утренней головной боли?

Эмран хотел было по привычке обнять ее, но тут в памяти возник поцелуй с Джоннидеппом, и он остановил себя.

— Ты не звонил жене сегодня?

— Нет, — поморщился Сайларов, вспомнив еще об одной проблеме. — Завтра разберусь. И кстати, «НМ» опубликует опровержение. Точнее, принесет мне извенения за клевету. Тебе родственники ничего не говорили по этому поводу?

— Мама сказала, что все в курсе, — помрачнев, отозвалась Зара. — У них тоже спрашивают, правда ли это.

— Пусть говорит, что правда.

Зара кивнула и перевела взгляд на экран. Эмран уселся в кресле поодаль и рассеянно наблюдал за ней. Как он умудрился так потерять голову? Обычная девушка, каких сотни, если не тысячи — и все же именно из-за нее он влез во все эти проблемы и сплетни, накликал на себя недовольство «основной» семьи.

Эмран заметил, как по щекам жены заструились слезы, подбородок задрожал. Неужели плачет из-за того, что не может быть с этим ублюдком? Или это — слезы раскаяния в грехе, который она совершила и о котором наверняка побоится рассказать? Зара покосилась на него из-за экрана.

— Тут у главного героя умер отец, — всхлипнула она.

«Плачет из-за дурацкого фильма, — покровительственно подумал Эмран. — Наивное дитя».

И она предала его! Пусть от скуки, пусть не до конца, но все равно! На Эмрана снова обрушился гнев. Он стиснул кулаки, испепеляя Зару взглядом, но она увлеклась сериалом и ничего не замечала.

«Не сейчас, — снова остановил себя Эмран. — Не самое подходящее время».

Они вместе сходили на ужин. Вместе легли в постель. Раньше Зара всегда ложилась на спину. Дипломатичное положение: вроде как и не спиной к нему, но все же и не лицом. Эмран отучил ее от этого, и сейчас она, свернувшись калачиком под одеялом, лежала на соседней подушке, закрыв глаза.