Золотая клетка с черным ходом

Это был коварный заход. Сати, в отличие от Лауры, не хотела замуж, пока не окончит институт и хотя бы пару лет не поработает. Мика знал, что отец через маму уже делал ей пару намеков на каких-то кандидатов, которые ею интересовались, но пока сестра решительно всех отвергала, и он принимал ее мнение. Пока что… Если дело запахнет керосином, Мика был уверен, что у нее не хватит духу противоречить отцу.

Сати еще несколько мгновений колебалась. Мика готов был поспорить, что она все же выйдет, и точно, она, поджав губы, вылетела из кухни. За столом повисло молчание. Надим невозмутимо продолжил есть, а отец, убедившись, что больше никто не имеет никаких возражений, сказал:

— Зара, убери сковородку с плиты. Эта девушка однажды точно спалит этот дом.

Еще несколько дней они все пытались адаптироваться к новой жизни. Точнее, сама жизнь не слишком изменилась — Надим с отцом все также с утра уезжали на работу, Мика вез Сати в институт. Иногда к ним присоединялась Лаура, если Илез был занят. Зара практически не появлялась в их поле зрения, безголосым призраком мелькая то тут, то там. Мика старался не думать о ней, не обращать внимания на ее присутствие. Он начал усиленно готовиться к сессии, свободное время посвящая различным онлайн-курсам по фотографии и созданию интересного контента. Правда, когда Зара все же попадалась ему на глаза, он не мог искоса не наблюдать за ней, пытаясь найти ъотя бы теоретическую зацепку, за которую можно было бы ухватиться и как-то помочь ей уйти из их дома.

Однако все было идеально: всегда готовая вкусная еда, сияющая чистота, покорный взгляд в пол, естественная красота и грация — просто-таки образцово-показательная супруга. Мика понимал, что на месте отца он был бы рад иметь такую жену, и только какой-то действительно страшный проступок мог бы заставить его отказаться от нее. Настолько страшный, что даже если отец и не стал бы мириться с мамой, по крайней мере их дом был бы избавлен от присутствия постороннего человека, а сам Сайларов получил бы такой же удар ниже пояса, который любил наносить сам.

— Ты что будешь? — спросил Мика брата, рассматривая витрину с пирожными в «Азбуке Вкуса».

— Хм… Вот это миленькое. И это тоже, так и просит, чтобы я его съел. — Надим ткнул в шоколадное пирожное и кусок тирамису. — Я все оформлю, ты пока сходи хлеб возьми и обезжиренный творог для Сати.

— Мне тоже тирамису, — сказал Мика и поплелся в молочный отдел. Сати принципиально не общалась с Зарой, поэтому теперь, когда она приболела, они были вынуждены закупить ей обезжиренные продукты, мюсли и прочий диетический комбикорм, который раньше приносила мама. Мика взял все необходимое и встретился с Надимом у кассы.

— Это что такое? — спросил он, кивнув на пачку эклеров.

— Это нашей любимой сестренке. Ну и отцу.

— Ты не находишь нелогичным покупать творог для ее диеты и эклеры одновременно? — съязвил Мика и тут заметил под коробками с пирожными еще однин кусок торта, с белой прослойкой и блестящей розовой глазурью. — А это? Лауре потащишь?

— Нет, — спокойно ответил Надим. — Это Заре.

От неожиданности Мика на несколько секунд потерял дар речи. До сих пор они оба соблюдали по отношению к новой жене отца негласный нейтралитет — не выступали против нее, вели себя подчеркнуто вежливо. «Доброе утро», «Спасибо» и «Пока» — вот, пожалуй, единственные фразы, которые она от них слышала. Иногда приходилось говорить что-то вроде «Подай сахар» или «Отец дома?», но и только. Ни о каких пирожных речи не шло!

— С каких это пор ты покупаешь ей пирожные? — наконец произнес Мика.

— Просто решил сделать приятное, — улыбнулся Надим и прошел к кассиру.

— Надеюсь, ты купил его, чтобы подсыпать туда слабительное или цианистый калий, — пробурчал Мика, доставая из ящика над кассой пачку сигарет. — Иначе я буду считать, что ты свихнулся.

Он не мог взять в толк, что затеял брат да и было ли это сделано с каким-то умыслом. Надим всегда отличался дипломатичностью и спокойным характером, вполне вероятно, он сделал эту странную покупку из галантности. Впрочем, это объяснение несколько поблекло, когда они вернулись домой, и Надим отнес пирожные на кухню.

— Мы тут купили кое-что, — донеслось до Мики. — Вот этот тирамису Микин, лучше его не трогай, если не хочешь разбудить друмлющий вулкан. Эклеры любит Сати, так что тоже держись от них подальше. Это я взял тебе… Не знаю, ты любишь суфле или нет. Если не любишь, можешь взять это или это.

Слов багодарности Мика не услышал, они наверняка были сказаны слишком тихо, чтобы покинуть кухню. Парень с непонятным беспокойством вслушивался в речь Надима, не понимая, с чего бы это он начал так расшаркиваться перед Зарой. Его так и подмывало спросить об этом, но вдруг это всего лишь игра воображения и Надим поднимет его на смех? Мика решил еще понаблюдать за братом и, получив более веские доказательства его изменившегося отношения к Заре, тогда уж припереть к стенке.