Золотая книга сказок

Невозможно передать, как испугались родители, когда он им о своём решении сообщил. Отец уговаривал, умолял, мать плакала, но всё было напрасно: ни слёзы материнские, ни просьбы отцовские его не смягчили. — Я должен своих сестёр увидеть,— сказал он,— хоть под землёй. Да и мне полезно свет повидать, своё счастье испытать. Как будет, так и будет, дайте только мне, батюшка, доброго коня да крепкую саблю чтобы я мог себе дорогу хоть в рай, хоть в ад прорубить.

Выслушали всё это родители и поняли: не удастся им сына отговорить. И тогда отец решил, что самое лучшее будет дать ему всё необходимое. Дали они ему на дорогу денег, саблю, доброго коня и слуг, чтобы оберегали его от всего дурного.

Когда всё было готово, попрощался он со старыми родителями, с няней и отправился в путь по белу свету. Поехали они прямо к лесу, из которого, как сказал отец, князья приезжали и куда потом возвращались. Дорога вела всё дальше и дальше, через горы и долы, пока не достиг он дремучих лесов, где тысячелетние деревья стояли стеной, ствол к стволу, а под ними — сплошь густые заросли, которые приходилось прорубать, чтобы продвинуться вперёд хоть на шаг.

Не так уж страшен был путь, да вся еда кончилась, а жилья человеческого и духу не было. Слуги подбивали хозяина вернуться, не хотели идти дальше, пугали его — погибнем, мол, в лесу,— но он не обращал на это внимания и продолжал прорубаться всё дальше и дальше. Наконец подошли они к непроходимому лесу. Тут кони стали как вкопанные, будто кто их к земле приковал, и идти вперёд не хотели. Когда же их повернули вспять, они весело заржали.

Это была граница, которую не дано было переступить никому, кроме Радовида, сына дворянского. Понял он это, отдал слугам коней и сказал:

— Не суждено вам эту границу перешагнуть, друзья мои. Возвращайтесь домой к моим родителям, передайте им привет и скажите, что я не вернусь до тех пор, пока сестёр не отыщу. А коня моего с собой возьмите, потому что в этих лесах он мне не понадобится.

Слуги вернулись домой, а он один через непроходимый лес продолжал пробираться, прорубая себе путь саблей. Уже две вершины и две долины прошёл он, уж и третью миновал и приблизился к большой скале.

В скале была расщелина, а из расщелины той клубами выходил голубоватый дымок. И расщелину и дым он заметил сразу. «Эх, да пусть там хоть Баба Яга живёт, всё равно войду!» — решил он и без долгих размышлений направился к скале, а когда до расщелины добрался, увидел, что, хотя она и узкая, всё же кое-как туда протиснуться можно.

Влез в расщелину, а она чем дальше, тем шире становилась, так что он уже мог идти свободно, только темно там было, хоть глаз выколи. Прошёл он ещё немного и видит: вдали вроде бы огонёк горит и чем дальше, тем светлее становится. Неожиданно очутился он в большой, как дом, пещере, вырубленной в скале. Посреди горел костёр, и потому в пещере было светло. У костра сидела красивая женщина и играла с двумя медвежатами. Увидев перед собой человека, она вскочила и воскликнула с удивлением:

— Откуда же ты тут взялся? Здесь ведь не увидишь даже птички-невелички, не то что человека. Беги отсюда скорей, потому что, как только мой муж придёт, тотчас разорвёт тебя.

— Откуда я взялся? Иду вот искать сестёр, которые за князей замуж повыходили,— отвечал Радовид и стал хозяйке рассказывать про то, что ему няня поведала.

По его рассказу красивая хозяйка сразу же поняла, что это её брат,— была она старшей дочерью дворянина.

Она очень обрадовалась, подсела к нему и велела рассказывать ей о доме. Но едва брат начал рассказывать, как перед пещерой послышался сердитый рёв медведя и сестра попросила Радовида спрятаться под корыто, стоявшее в углу. Едва он укрылся, как в пещеру ворвался медведь, муж красавицы сестры, и, обнюхав углы, заревел:

— Жена, чую человечину, где она, подать сюда!

— Ах, муженёк мой дорогой, откуда здесь человеку взяться, ведь тут даже птички-невелички не встретишь, не то что человека! Да ты успокойся! — пыталась унять его жена. Но медведь не хотел ничего слышать, бегал по пещере и ревел так, что за три долины было слышно.

— Коль ты не хочешь его отдать, так я сам найду! — и с этими словами бросился к корыту, перевернул его,— но тут пробило двенадцать, пещера задрожала и превратилась в большой прекрасный замок, медведь стал красивым князем, а медвежата — хорошенькими мальчиками.

С медвежьим обличьем исчез у князя звериный нрав, и вместо того, чтобы разорвать зятя, стал он радостно его целовать и обнимать, довольный, что не причинил ему зла. После сердечной встречи потекла беседа. Радовид рассказывал о родителях, князь и княгиня — про то, как им живётся.