Золотая коллекция классического детектива

В этом помещении имелась давно заколоченная дверь, выходившая на улицу. Несколько лет назад Ноэль втихомолку починил ее и врезал новый замок. С тех пор он мог выходить из дома и входить в него в любое время без ведома привратника, а значит, и остальных жильцов.

В эту-то дверь адвокат и вышел на сей раз, отворив и затворив ее с величайшей осторожностью.

Оказавшись на улице, он несколько мгновений постоял, как бы решая, куда направиться. Затем медленно двинулся в сторону вокзала Сен-Лазар и тут увидел свободный фиакр. Ноэль сделал извозчику знак, и тот, придержав лошадь, подогнал экипаж к тротуару.

– На улицу Фобур-Монмартр, угол Провансальской, – приказал адвокат, влезая, – да поживей!

Добравшись до места, он вылез и расплатился с извозчиком. Когда тот отъехал достаточно далеко, Ноэль пошел по Провансальской улице и, пройдя шагов сто, позвонил в один из самых красивых домов.

Дверь тотчас же отворилась.

Когда Ноэль проходил мимо каморки привратника, тот поздоровался с гостем почтительно, покровительственно и дружелюбно в одно и то же время; так парижские привратники здороваются лишь с теми жильцами, которые им по душе, людьми великодушными и щедрыми.

Поднявшись на третий этаж, адвокат остановился, достал из кармана ключ и вошел, словно к себе домой, в среднюю квартиру. Хотя ключ в замке повернулся почти беззвучно, этого оказалось достаточно, чтобы навстречу Ноэлю выбежала горничная: довольно молодая, довольно хорошенькая, с дерзким взглядом.

– Ах, это вы, сударь! – воскликнула она.

Восклицание было как раз той громкости, какая необходима, чтобы его услышали в глубине квартиры и восприняли как предупреждение. С таким же успехом горничная могла просто крикнуть: «Берегись!» Ноэль, казалось, не обратил на это внимания.

– Хозяйка дома? – спросил он.

– Да, сударь, и очень на вас сердита. Сегодня утром она хотела послать за вами, а недавно собиралась сама к вам поехать. Насилу я отговорила ее не нарушать ваши указания.

– Это хорошо, – сказал адвокат.

– Хозяйка в курительной, – продолжала горничная. – Я готовлю ей чай. Может, вы тоже выпьете?

– Да, – ответил Ноэль. – Посветите мне, Шарлотта.

Он прошел через великолепную столовую, сверкающую позолотой гостиную в стиле Людовика XIV и оказался в курительной.

В этой просторной комнате был очень высокий потолок. Казалось, она находится за тысячи миль от Парижа, во владениях какого-нибудь богатого подданного Поднебесной империи. Мебель, ковры, картины, обои – все здесь было явно привезено прямо из Гонконга или Шанхая.

Стены и двери были задрапированы расписным шелком. На сценках, изображенных киноварью, перед зрителями предстала вся Срединная империя: пузатые мандарины среди фонариков, одурманенные опиумом ученые, спящие под зонтами, девушки, стыдливо опустившие взгляд на свои туго перебинтованные ноги.

Цветы и плоды на ковре – секрет изготовления таких ковров в Европе неизвестен – были вытканы с искусством, которое обмануло бы и пчелу. На шелковой драпировке потолка какой-то великий китайский художник нарисовал на лазурном фоне фантастических птиц с распростертыми золотыми и пурпурными крыльями. Драпировка удерживалась лаковыми рейками, изысканно инкрустированными перламутром; такие же рейки украшали углы комнаты. Подле одной стены стояли два причудливых сундука. Все помещение было заставлено мебелью самых прихотливых очертаний, столиками с фарфором, шкафчиками из драгоценных пород дерева. Были там и этажерки, купленные у Лин-Ци в городе художников Сучжоу, множество редких и дорогих безделушек – от палочек из слоновой кости, что заменяют китайцам наши вилки, до фарфоровых чашек тоньше мыльных пузырей, чудес династии Цин[78].

Посередине комнаты стоял широкий и низкий диван с грудой подушек, обтянутых тою же тканью, что и стены. Окно было огромно, словно витрина магазина, с двойными открывающимися рамами. Пространство между рамами с метр шириной было уставлено редкостными цветами. Вместо камина комната была снабжена отдушниками, расположенными таким образом, чтобы поддерживать температуру, необходимую для выведения шелковичных червей, вполне гармонировавшую с обстановкой.

Когда Ноэль вошел, молодая женщина, свернувшись клубком на диване, курила сигарку. Несмотря на тропическую жару, она была закутана в кашемировую шаль.

Она была невысока ростом, но ведь только миниатюрные женщины могут обладать всеми совершенствами. Женщины, рост которых выше среднего, – просто ошибка природы. Как бы красивы они ни были, у них всегда найдется какой-нибудь изъян, словно в творении скульптора, пусть даже талантливого, но впервые взявшегося за слишком большое изваяние.