Золотая коллекция классического детектива

– Надо было бросить их в огонь! – воскликнул де Коммарен. – Полагаю, камин у вас горел? Как же так! Они были у вас в руках и остались целы? О, если бы на вашем месте был я!

– Граф! – с упреком произнес Альбер, припомнив, как Ноэль встал перед камином, как зорко следил за ним, пока он усаживался за стол. – Эта мысль пришла мне, когда ее уже нельзя было осуществить. К тому же я с первого взгляда узнал ваш почерк. Я взял письма и прочел их.

– А потом?

– Потом я вернул их этому молодому человеку и попросил неделю отсрочки. Нет, не затем, чтобы все обдумать, в этом не было нужды, а потому что решил: я должен поговорить с вами. И вот я умоляю вас сказать: в самом ли деле произошла подмена?

– Да! – с яростью выкрикнул граф. – Да, к несчастью, произошла! И вам это отлично известно, потому что вы прочли письма, которые я писал госпоже Жерди, вашей матери.

Альбер заранее знал, что ответ будет именно таким, ждал его и тем не менее был сражен.

– Прошу меня простить, – промолвил он, – у меня была улика, но не формальное подтверждение. В письмах, которые я прочел, ясно говорилось о вашем замысле, там был подробно разработан весь план, но ни в одном я не нашел доказательства, что план этот был исполнен.

Граф с глубочайшим изумлением взглянул на сына. Он до сих пор хранил все письма в памяти и припомнил, что по крайней мере в двух десятках из них ликовал по поводу успешного осуществления их замысла и благодарил Валери за то, что она исполнила его волю.

– Виконт, это значит, что вы не дошли до конца, – ответил он. – Вы их все прочли?

– Все и, как вы понимаете, весьма внимательно. Могу сказать, что в последнем, какое я прочел, госпоже Жерди сообщалось о приезде Клодины Леруж, кормилицы, которой поручалось совершить подмену. Больше ничего не было.

– Фактически никаких доказательств, – пробормотал граф. – Задумали план, долго его лелеяли, а в последний момент отказались. Такое случается достаточно часто.

Он уже корил себя, что ответил так скоро. У Альбера были всего лишь подозрения, а он, его отец, только что обратил их в уверенность. Какая оплошность!

«Ну разумеется, – думал граф. – Валери уничтожила письма, которые я писал потом и которые могли стать доказательством и представлять опасность. Но почему она оставила остальные, тоже весьма компрометирующие, и как, сохранив, выпустила их из рук?»

Альбер все так же стоял, не двигаясь, ожидая, что скажет граф. Что будет с ним? Ведь сейчас в мозгу старика графа решалась его судьба.

– Вероятно, она умерла! – громко произнес г-н де Коммарен.

И при мысли, что Валери мертва, а он так и не повидался с нею, у графа что-то дрогнуло в душе. Даже после двадцати лет разлуки сердце его сжалось: он так и не смог вырвать из него первую юношескую любовь. Когда-то он проклинал свою возлюбленную, но теперь простил. Да, она обманула его, но ведь она же и подарила ему годы счастья, единственные в его жизни. Разве знал он после разлуки с нею хоть миг радости, упоения, забвения? В том состоянии духа, в каком он сейчас находился, его сердце затопили только счастливые воспоминания, оно было словно ваза, которую однажды наполнили драгоценными благовониями и которая будет хранить их аромат, пока не разобьется.

– Бедняжка, – прошептал он и глубоко вздохнул.

Он несколько раз сморгнул, словно сгоняя слезу. Альбер смотрел на него с тревожным любопытством. Впервые в жизни виконт увидел на лице отца отражение человеческого чувства вместо привычной властности или оскорбленной либо торжествующей гордыни. Но г-н де Коммарен был не из тех, кто позволяет себе долго предаваться сантиментам.

– Виконт, вы не сказали, кто прислал этого вестника несчастья.

– Он пришел от своего имени, не желая, как он мне сказал, никого вмешивать в это печальное дело. Этот молодой человек, чье место я занял, – ваш законный сын Ноэль Жерди.

– Да, да, – вполголоса произнес граф, – его имя Ноэль. Помню, помню. – И с явной нерешительностью спросил: – А о своей, то есть вашей матери он что-нибудь говорил?

– Почти ничего. Единственно он сказал, что ей о его приходе сюда ничего не известно и что тайну, которую он мне открыл, узнал совершенно случайно.

Г-н де Коммарен ничего не ответил. Все, что можно, он уже выяснил и сейчас размышлял. Наступал решительный момент, и граф видел только один способ отодвинуть его.

– Почему вы стоите, виконт? – произнес он ласковым голосом, чем совершенно поразил Альбера. – Сядьте рядом со мной и поговорим. Объединим наши усилия, чтобы избегнуть, если это возможно, большого несчастья. Говорите со мной совершенно откровенно, как сын с отцом. Вы уже думали о том, как поступить? Приняли уже какое-нибудь решение?

– Мне кажется, сомнений тут быть не может.

– Как вас понять?

– Отец, как мне кажется, то, что я должен сделать, предопределено. Я обязан уступить место вашему законному сыну – уступить без сетований, хоть и не без сожаления. Пусть он придет, я готов отдать ему все, что, сам того не зная, так давно у него отнял, – отцовскую любовь, состояние, имя.