Золотая коллекция классического детектива

– Кто-нибудь еще об этом знает? – наконец спросил он.

– Я больше никому не рассказывал.

– А этот человек… ваш друг, он мог сообщить об этом кому-нибудь еще кроме вас?

– Думаю, у него, кроме меня, есть и другие знакомые.

– Из ложи?

– Вполне может быть.

– Я спросил, потому что он мог бы дать нам описание этого Берди Эдвардса… И тогда мы смогли бы вычислить его.

– Это так, но откуда ему знать, как он выглядит? Он же сам случайно о нем узнал. Сам-то он не связан с Пинкертоном.

И тут Макмердо встрепенулся.

– Черт возьми! – вскричал он. – Есть! Я понял! Какой же я болван, что сразу не додумался! Нам повезло, мы выведем его на чистую воду, прежде чем он успеет нам навредить. Послушайте, Моррис, вы позволите мне самому с этим разобраться?

– Конечно, я буду только рад.

– Договорились. Вы отходите в сторону, и за дело берусь я. Даже имя ваше не должно упоминаться. Я все беру на себя, как если бы это письмо получил я. Вас это устроит?

– Об этом я и хотел вас попросить.

– Значит, отныне никому ни слова. А теперь я пойду в ложу, и этот старик Пинкертон пожалеет, что связался с нами.

– Вы не убьете этого человека?

– Чем меньше вы будете знать, друг мой Моррис, тем проще вам будет жить. Не спрашивайте меня ни о чем и доверьтесь мне.

Уходя, Моррис печально покачал головой.

– Я чувствую, что его смерть будет на моей совести, – пробормотал он.

– Самозащита – это ведь не убийство, – улыбнувшись, бросил ему вслед Макмердо. – Либо они нас, либо мы их. Если позволить этому человеку оставаться в долине, он уничтожит нас всех. Знаете, брат Моррис, придется следующим владыкой назначать вас, вы ведь, можно сказать, спасли всю ложу.

И все же поведение Макмердо говорило о том, что это известие он воспринял намного серьезнее, чем хотел показать. Возможно, дело было в его совести, страдающей от сознания вины; возможно, такое впечатление произвело на него упоминание знаменитого агентства Пинкертона или весть о том, что крупные корпорации объединили свои усилия против общества «сердитых», но, как бы то ни было, он повел себя как человек, готовящийся к худшему. Прежде чем выйти из дома, он уничтожил все документы, которые могли навести на него подозрение. Покончив с этим, он вздохнул с облегчением, так, словно посчитал, что теперь ему ничто не угрожает. И все же опасность, должно быть, все еще угнетала его, потому что по пути в ложу он зашел в гостиницу старика Шафтера. Появляться там ему было запрещено, но, когда он постучал в окно, выглянула Этти. Из темных ирландских глаз ее возлюбленного исчезли озорные огоньки – едва увидев его озабоченное лицо, она поняла, что ему угрожает опасность.

– Что с тобой, Джек? – воскликнула она. – Что-то случилось?

– Нет, любимая, пока нет, но будет лучше, если мы не будем терять время.

– Не будем терять время?

– Помнишь, я обещал, что однажды уеду отсюда? Время пришло. Сегодня я получил новость, плохую новость. Приближается беда.

– Полиция?

– Ну, как сказать… Пинкертон. Но тебе, девочка моя, эта фамилия ничего не скажет, ты не поймешь, что это означает для таких людей, как я. Я слишком сильно связан со всем этим, так что мне, может быть, придется убираться отсюда как можно скорее. Ты говорила, что, если я уеду, ты поедешь со мной.

– О Джек, для тебя это единственный шанс спастись.

– Этти, в некоторых вещах я честный человек. Ни за какие сокровища мира я бы не тронул и волоска на твоей прекрасной головке и не посмел бы даже прикоснуться к тому золотому трону на небесах, на котором я тебя всегда представляю. Ты доверишься мне?

Не говоря ни слова, она вложила свою ладонь в его.

– Тогда послушай, что я скажу, и выполни все в точности, потому что для нас действительно нет другого выхода. Эту долину ждут большие перемены. Я чувствую это. Многих может коснуться беда, и я, скорее всего, буду одним из них. Если мне придется отсюда уезжать, ты должна уехать со мной. Когда бы это ни случилось, хоть днем, хоть ночью.

– Я поеду за тобой, Джек!

– Нет, нет, ты должна поехать вместе со мной. Я ведь не оставлю тебя здесь, если сам уже никогда не смогу вернуться в эту долину, и мне, может быть, придется всю жизнь скрываться от полиции и даже лишиться возможности написать тебе. Мы должны уехать отсюда вместе. Там, где я раньше жил, я знаю одну добрую женщину, ты сможешь остаться у нее, пока мы не поженимся. Ну что, поедешь со мной?

– Да, Джек, поеду.

– Благослови тебя Господь! Гореть мне в аду вечным пламенем, если ты когда-нибудь пожалеешь, что доверилась мне. Теперь запомни, Этти, как только ты получишь от меня знак, ты должна будешь бросить все, сразу же пойти на вокзал в зал ожидания и ждать там, пока я не приду за тобой.

– Джек, я сделаю это, обещаю!