Золотая коллекция классического детектива

– Так вы хотите, чтобы я вернулся? – спросил я у него.

– Мне приказано, пока ты здесь, не отходить от тебя ни на шаг, – ответил он.

– Что ж, – сказал я. – Почему бы и нет? Только при одном условии: обо мне никому ничего не рассказывать, чтобы я мог начать новую жизнь, когда вернусь.

Он согласился, и прямо на следующий день мы отправились в Саутгемптон[11], где он посадил меня на пароход. Я решил плыть в Аделаиду, подумав, что там, должно быть, обо мне никто и слыхом не слыхивал. Там я и осел. Снял квартирку прямо у полицейского участка и с тех пор жил там себе тихо-мирно. Все было бы ничего, если бы не последняя встреча с этим дьяволом Расписным Томом из Хоуксбери, из-за которой я сейчас здесь и нахожусь.

Не знаю, почему я вам все это рассказываю. Наверное, когда долго живешь в одиночестве, начинает тянуть на разговоры, когда выпадает такая возможность. Послушайте моего совета, доктор, никогда ничего не делайте для своей страны, потому что взамен от нее ничего хорошего вы не дождетесь. Пусть все сами решают свои проблемы. Если у них возникнут какие-нибудь трудности с тем, чтобы вздернуть пару-тройку негодяев, не вмешивайтесь, пусть они сами с этим разбираются. Может, когда я умру, они вспомнят, как обошлись со мной, и пожалеют, что так обидели человека, который столько для них сделал. Когда вы ко мне вошли, я немного грубовато повел себя, но вы не обижайтесь, просто такой я человек. Вы теперь, наверное, понимаете, что о прошлом мне вспоминать не так уж легко… Вы что, уже уходите? Ну что ж, надо, значит, надо. Надеюсь, вы как-нибудь еще ко мне заглянете, когда очередной обход будете делать. Постойте-ка, вы ж свою плитку табака забыли где-то здесь… А, она у вас в кармане… Ну, тогда ладно. Спасибо, доктор, хороший вы человек. Я такого приятного собеседника еще не встречал.

Через пару месяцев после того разговора со мной срок Вулфа Тона Мэлони истек и его освободили. Долгое время я о нем ничего не слышал и почти позабыл о нашей встрече, пока неожиданный и трагический инцидент не напомнил мне о нем. Как-то раз мне понадобилось навестить одного пациента, который жил далеко от города. Обратно мне пришлось возвращаться поздно вечером. С трудом различая дорогу, я ехал на уставшей лошади между валунов и камней и неожиданно оказался у небольшого придорожного трактира. Я направил лошадь к двери, намереваясь спросить о дальнейшей дороге, но по шуму, доносящемуся изнутри, понял, что там происходит какая-то заваруха.

Слышались яростные крики двух спорщиков и целый хор голосов, призывавших к порядку и явно пытавшихся успокоить буянов. Я остановился и стал прислушиваться, но тут на какую-то секунду все стихло, после чего почти одновременно громыхнули два пистолетных выстрела. В тот же миг дверь трактира распахнулась и на лунный свет вывалились две темные фигуры. Какое-то время они простояли, вцепившись друг в друга, потом, продолжая бороться, повалились на землю и стали кататься в пыли между камней. Я спрыгнул с лошади и вместе с десятком парней, высыпавших из трактира, стал разнимать их. Растащить их удалось с большим трудом.

Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что один из них уже умирал. Это был дородный коренастый парень с упрямым взглядом. Из глубокой раны у него на горле хлестала кровь. Явно была перебита одна из важных артерий. Ничем помочь ему я уже не мог, поэтому обратил свое внимание на его врага, который лежал поодаль. У того оказалось прострелено легкое, но, когда я подошел, он все-таки приподнялся на руке и стал внимательно всматриваться в мое лицо. К своему удивлению, в этом худощавом мужчине с соломенными волосами я узнал своего случайного знакомого, Мэлони.

– А, доктор, это вы, – произнес он. – Как он? Выживет?

В его голосе мне послышалось такое искреннее беспокойство, что я решил, будто в последние минуты жизни его сердце вдруг смягчилось и ему стало страшно покидать этот мир, отяготив свою совесть еще одним убийством. Но, не желая скрывать правду, я скорбно покачал головой и сказал, что рана оказалась смертельной.

Мэлони из последних сил издал торжествующий крик, отчего изо рта у него хлынула кровь.

– Эй, парни, – задыхаясь, обратился он к окружившей его группке людей, – у меня во внутреннем кармане деньги. Плевать на расходы, угощаю всех… Не такой уж я плохой… Я бы и сам с вами выпил, да уж, видно, не смогу… Налейте за меня доку, хороший он человек…

С этими словами голова его с глухим звуком запрокинулась, глаза последний раз блеснули – и душа Вулфа Тона Мэлони, фальшивомонетчика, бывшего заключенного, грабителя, убийцы и стукача, отлетела в Великое Неизведанное.

Не могу закончить, не приведя заметку об этом происшествии, которая появилась на страницах «Уэст-острелиэн сентинел». Те, кому это интересно, могут отыскать ее в номере за 4 октября 1881 года.