Золотая Колыма

— Ничего подобного не бывало во всей истории золотой промышленности! — гордо заявлял Перышкин, который прежде возглавлял Дальзолото, а ныне Востокзолото в Иркутске.— И это только первые шаги пятилетки. У руля золотой промышленности стоит сам Серго! Это по его указанию Калар уже дает золото... А там у вас на Колыме, слышно, какая-то чехарда происходит, нам еще с ней разбираться надо... Нет, дорогой товарищ Билибин, вашей Колыме далеко до нашего Калара. Да и далековата она от нас, семь верст до небес и все пехом...

И самому Юрию Александровичу, докладывавшему о Колыме, было как-то неловко вспомнить, как он в Оле не мог найти десяток лошадей, когда здесь их считают на тысячи. Он за Колыму мог бы постоять. Калар и Калакан — всего лишь две речушки, может, и богатых, а в Колымском крае таких золотоносных речек сотни. Надолго ли хватит запасов Калара? Да, истории неизвестны такие темпы организации приисков, но история немало знает и таких случаев, когда золотые лихорадки вспыхивали быстро и так же гасли. Спорить об этом с Перышкиным бесполезно. К Колыме он равнодушен, а ставить палки в колеса он, как и прежде в Дальзолоте, мог. Без Серебровского тут ничего не решишь.

Юрий Александрович сдержанно ответил:

— Посмотрим, кому до кого далеко. А с чехардой разбираться придется. Направили к нам какого-то пьяницу Степку Бондаря и хотите, чтоб под его «мудрым руководством» Колыма давала золото? Пропьет он всю Колыму. Снимать его надо. Знает ли о Степке Александр Павлович?

— Ну, это нам решать, кого ставить, кого снимать.

И о вас, товарищ Билибин, не очень лестные слухи до нас доходят...

В Москве, в том же Настасьинском переулке, в здании, похожем на расписной пряник, Юрия Александровича выслушивали сам Серебровский и все тридцать три сотрудника московского представительства Союззолота. Но и здесь начали было петь ту же песенку:

— Калар, Калар... Колыме далеко до Калара.

— Да и есть ли золото на Колыме?

Билибин слушал, крепился, но потом разразился такой пламенной речью, каких не произносил за всю свою жизнь, за все свои без малого тридцать лет.

Может быть, так же вдохновенно говорил он три года назад, в алданской тайге, под шум дождя, в палатке, где на земле рисовал берега Тихого океана и, щедро осыпая их золотом, мысленно расстегивал пряжку Тихоокеанского пояса на Чукотке и Колыме.

Теперь он вернулся с Колымы. Вернулся с этой золотой пряжкой в руках. Вот оно золото, россыпное, в желтых ластиковых мешочках, рудное, видимое простым глазом в молочных кварцах!..

Но ему по-прежнему не верят. Как и прошлый раз в этом же кабинете, когда он просил несчастные шестьсот тысяч рублей, этот же Серебровский слушает его и что-то подсчитывает и не то улыбается, не то усмехается. Видать, и для него Калар — любимый сын, а Колыма — бедная падчерица...

― Всю дорогу от бухты Нагаева до Владивостока, от Владивостока до Иркутска, от Иркутска до Москвы только и слышу: Калар, Калар, Калар, Калар богаче Колымы,

Колыме далеко до Калара... Я, конечно, буду рад, если Калар будет богаче Колымы. Дай бог! Это значит, мы с вами будем богаче, страна будет богаче. Но прошу учесть, что моя Колыма — такая же ваша, как и Калар, и я вам не предлагаю доить чужую корову! И еще прошу учесть одну мудрую поговорку — цыплят по осени считают. Одна речка, даже такая богатая, как Калар, погоду не делает. Простите, что учу вас, старейших и мудрых королей золота, но вам известно из истории: золотая лихорадка на Эльдорадо вспыхнула и погасла, у нас, под Охотском, тоже вспыхнула и погасла. Калар и Калакан тоже может ждать та же учесть. Они находятся в старом, изрядно вычерпанном золотоносном районе, их случайно не обнаружили прежде и случайно нашли сейчас. А Колыма — это огромный бассейн. Таких речек там не счесть. Колыма не погаснет века! И она открыта не случайно, а в результате гипотезы, научного предвидения... Да, да, той гипотезы о рудном поясе Тихого океана, в которую здесь, когда я выпрашивал шестьсот тысяч, многие не верили, да и сейчас не верят... Я и сам готов теперь внести весьма существенные поправки в эту гипотезу, но в целом она правильная и еще может послужить основой для выявления закономерностей распределения ископаемых. На Колыме мы обнаружили не только россыпное золото, вторичные преобразования месторождений, но и первичное, рудное. Ярких рудопроявлений выявлено по крайней мере три, и среди них самое обещающее — Среднеканская дайка, несомненно связанная с близлежащими россыпными...

Юрий Александрович представил золото, полученное из этой жилы, образцы кварца с ясно видимыми золотыми вкраплениями и привел цифры, полученные в результате подсчетов, оговариваясь, что эти подсчеты он всячески ужесточал, но и в таком количестве цифры приводят его в священный ужас.

Присутствующие впились глазами в среднеканское рудное золото!

В своих воспоминаниях Юрий Александрович так и напишет: «Всем было заманчиво распространить полученное в пробах содержание на всю массу руды...»

Билибин, пытаясь как-то отвлечь столь необычное внимание к Среднеканской дайке, говорил: