Золотая кровь (СИ)

– Твоя сестра писала, что в дом пробрались… И, как говорит мой опыт, хм… — Морис положил шляпу на сиденье рядом с собой и переплёл пальцы, впившись в лицо Виго цепким взглядом голубых глаз, — в дом могли пробраться только те, кого туда впустили. Кто впустил? Понятно, что кто-то, кто имел возможность. В таких делах подозревать нужно самых близких. Я бы начал со слуг. Стоило бы у всех отобрать ключи, сменить охрану, камердинеров и горничных, кухарок, конюхов, всех, кто обслуживает семью. Затем узнать, не расплатился ли из обслуги кто с долгами или не приобрёл что-то дорогое или крупное. Не выиграл ли в карты или получил наследство. Ну, или просто, может, кто-то сам уволился. Люди глупы. Как только им выпал большой куш, они тут же пускаются во все тяжкие.

– Думаешь, кого-то подкупили? — спросил Виго задумчиво.

– Сто к одному, что это так. Могли ещё шантажировать, и это тоже вариант. Так что всех слуг, у кого есть какие-то неблагонадёжные дети–мужья–жёны-внуки-племянники, тоже стоит взять на заметку. Если у кого-то сына посадили за воровство, а потом вдруг отпустили, это тоже повод начать подозревать. Слуг надо набрать новых, желательно тех, кто не служил у ваших врагов. А потом уже можно взяться и за семью.

– Семью? — удивился Виго. — Ты же не думаешь, что это мог быть кто-то из родственников?

– Почему же не думаю. Очень даже думаю, — невозмутимо ответил Морис. — Если хочешь добиться успеха, подозревать надо всех. Даже тебя! — он усмехнулся. — А если серьёзно, то половину всех преступлений с отравлениями главы семейства совершают жёны и дочери.

– А вторую половину?

– Любовницы и продажные женщины, – развёл руками Морис. — Яд — оружие женщины.

– Морис! Ты же не думаешь, что донна Виолетта, Лив или Изабель…

– Или те, кто таким способом желает избавиться от жён или дочерей, скомпрометировав их. Что тоже неплохой вариант, – перебил его Морис, подняв вверх большой палец. – Мне нужно будет знать всю подноготную каждого члена семьи. Слабые и сильные стороны, привязанности и прочее. Но члены семьи не должны знать, что я подозреваю их. Есть кто-то, кому смерть дона Алехандро будет очень выгодна?

Есть ли?

Виго задумался. У отца очень много врагов. Слишком много, чтобы ответить на этот вопрос однозначно.

– Мне проще сказать, кому она будет невыгодна, – криво усмехнулся Виго.

— И это, кстати, ещё один вариант. Рассмотреть друзей и врагов. Тех, кто пострадает от смерти дона Алехандро. Может быть, всё это затевалось ради них, чтобы ослабить их позиции, а твой отец всего лишь… сопутствующий ущерб.

Виго посмотрел на Мориса и впервые подумал, что, кажется, он ошибся в своей первой оценке, думая о нём, как о неудачнике-детективе, перебивающемся случайными заработками, ловя воров-дилетантов. Видимо, в Департаменте сыска рекомендовали этого «мавра» не зря.

— А почему тебя зовут Мавром? — просил Виго, разглядывая светлую кожу, голубые глаза и рыжеватые волосы детектива.

– Долгая история, — усмехнулся Морис. — А зачем ты притащил с собой это?

Он ткнул ногой в длинный кофр.

— А это понадобится мне для поединка чести.

– Поединок чести? — недоумённо переспросил Морис.

– Ну да. Кровная месть — это тебе не просто убийство, это поединок чести. Я должен найти обидчика и сразиться с ним. И его полагается убить в честном поединке. Шпагой.

– Шпагой?! Ты хочешь сказать, что умеешь фехтовать? — брови Мориса поползли вверх.

– Умею. И весьма неплохо, – усмехнулся Виго. — Я же ибериец. И сын гранда к тому же. Поверь, я умею драться.

— Это уже какое-то средневековье и дикость! Разве не проще вздёрнуть его на виселице?

– Ну, да. Ну да. А вздёрнуть на виселице, как предлагаешь ты, это гораздо гуманнее, да?

– Ну… не то, чтобы гуманнее… но это же будет справедливость. Так сказать, исполнение закона. А своими руками… Драться на шпагах? Помилуй бог! Хорошо, что я не ибериец!

— Сказал тот, кто брал в оплату за поимку преступников шкурки горностая, фишки из казино и золотые зубы, — снова усмехнулся Виго.

— М-дя… Моя слава меня опередила. И кстати, а почему ты не думаешь, что это была просто месть одного из тех эйфайров, которых твой отец упёк в резервацию, а читай, в тюрьму? Ну, или месть противников закона, за который он ратует? У закона же есть противники, верно?

— Это было бы слишком просто, Морис. Эйфайры не глупы. Даже наоборот, они умны, и поэтому всё ещё живы. Они понимают, что такое убийство в первую очередь ударит по ним.

— Может, кто-то отчаялся? Сглупил? Перепил рома? Месть, опять же, не стоит сбрасывать со счетов…

— Это продуманное и просчитанное нападение, ведь до этого были ещё письма. Угрозы, которые присылали моей сестре Оливии. Это не кто-то набросился на улице в порыве ярости – преступник проник в дом. Пришёл и ушёл, и ищейка не взяла его след. Его никто не видел, и это всё это точно не преступление, как ты там говорил, на почве страсти? Да. Тут виден холодный расчёт. Кто-то хочет запугать нашу семью.

— Ладно. Мне нужны эти письма и твоя сестра. Начнём с неё.