Золотая кровь (СИ)

Виго забрал лист и позвал Эмерта, поручив ему обвести буквы. Можно было, конечно, поручить это и Морису, но Виго не хотел, чтобы сыщик читал личные письма его сестры. Возможно, что очень личные. Её репутация и так одно сплошное пятно на белоснежной родословной дома Агиларов, не стоит туда совать нос ещё и Морису. А Эмерт… Эмерт деликатный юноша. И не болтливый. Его Виго почему-то не посчитал опасным.

— Всё готово, сеньор, — Эмерт встал из-за стола и подал Виго листок.

Текст занимал только верхнюю часть листа. Видимо, это была вторая страница письма. И хотя некоторые буквы получились не чёткими, но даже без них смысл написанного был предельно ясным.

«… и, наверное, эти мои слова, они тебе сейчас безразличны, ты считаешь их жалкими оправданиями, и я понимаю, что растоптала твоё доверие. Но! Пожалуйста, заклинаю тебя всё-таки поверить моим словам! Пусть не умом, но хотя бы сердцем! Ты можешь меня ненавидеть и презирать, но только не считай меня предательницей! Я бы никогда, никогда тебя не предала! Всё, что я говорила — это правда. Я верю тебе, я верю в тебя. Я верю в то, что ты говоришь и делаешь! И я лучше бы умерла, чем сделала что-то, что тебе навредит. И, наверное, я напишу сейчас самую большую глупость на свете, но я должна это сказать. Я люблю тебя. Невыносимо и так сильно, что мне даже дышать больно! И мне невыносимо жить с тем, что ты далеко, и что ты меня презираешь. Прости меня, если можешь! Лив.»

Виго посмотрел на Мориса и, одной рукой свернув лист вчетверо, спрятал его в карман. Ему внезапно стало стыдно за то, что он так бесцеремонно влез в личную жизнь сестры, а тем более прочёл её признание в любви. Это было неправильно.

– Ну? И что там?

– Это… слишком личное, – ответил Виго, отводя взгляд. — Это… просто страница из её дневника. Тут нет ничего стоящего внимания.

Почему он соврал? Это же явно было письмо. Причём письмо, адресованное тому, кого Оливия предала. Как предала? Это вопрос. Но это явно и мотив, чтобы её убить. И этот мотив мог бы всё объяснить и расставить точки.

А может, это ничего и не значит…

Но Виго понимал, что Морису нравится Оливия. Настолько, что он даже вздумал сегодня за столом перечить дону Диего. А сыщик должен быть непредвзят и хладнокровен. Но слова в этом письме были написаны с такой страстью, что будь он на месте Мориса, то уже заранее бы ненавидел того, кому оно адресовано. И поэтому Виго решил, что не стоит показывать письмо прямо сейчас. Надо подумать, как это сказать. А может, сначала поговорить с Лив. Если припереть её к стенке и пообещать никому не раскрывать её секрета… Может быть, она и сама расскажет ему всё.

В этот момент его взгляд пересёкся с взглядом Эмерта. И чёрт бы его побрал, если он не прочёл собственные мысли в глазах своего помощника. Эмерт тут же отвернулся, словно ему было стыдно, что он нечаянно увидел эти страстные строки. А Виго подумал, что его помощник очень чуткий и деликатный человек, и он даже почувствовал нечто странное — будто в этот момент их объединила какая-то общая тайна. Будто их мысли и выводы совпали, и они поняли друг друга без слов. И это было ни на что не похожее чувство, словно прикосновение близкого человека, когда он просто хочет тебя поддержать.

– Ну что, пора ехать, – Виго снова взглянул на Эмерта и добавил: – Пожалуй, тебе кое-чего не хватает.

– Чего, сеньор? – спросил Эмерт, поправляя полы пиджака и осматривая ботинки.

Виго чуть улыбнулся. Ботинки его помощник надел новые. Правда, теперь своей новизной они сильно контрастировали с его поношенной одеждой.

Ну, это тоже поправимо.

– Тебе нужен планшет для записей. У меня как раз есть такой, – Виго достал из ящика стола специальную сумку из тёмно-рыжей кожи.

Он купил её во Фружене и хотел подарить Оливии, когда читал в её письмах о том, что она решила стать журналисткой. Но сейчас, пожалуй, такой подарок для неё будет выглядеть насмешкой и лишь взбудоражит всё семейство. А вот Эмерту, напротив, он очень даже пригодится. Если расстегнуть ремешок и перегнуть сумку пополам, то на ней можно вести записи – внутри есть жёсткая вставка. И специальный карман для бумаги, карандашей, для ножа, и ещё много всяких полезных отделений.