Золотая Ладья

— Я это знаю, — прикрыл глаза жрец.

Убежденность его тона говорила о том, что сведения Турила черпает из какого-то более глубокого источника, нежели сообщения лазутчиков.

Перехватив взгляд Энунда, жрец улыбнулся. Он вновь уловил его мысли.

— Посмотри на огонь в очаге, — очень тихо предложил он. — Что ты видишь?

Хирдманн уже хотел сказать, что не видит ничего, кроме огня, однако Турила остановил его.

— Не спеши. Смотри не на пламя, а вглубь него. Огонь — живородящий светоч мира, главная сила жизни. На нашем языке он зовется «чигас». Он горяч и плотен, но многороден. В нем есть и вода, и воздух, и огонь, и ветер. Именно они рождают рисунок деяний, шепот судьбы. Ты слышишь, как дышит огонь? Каждый вдох его создает новую вязь времени, каждый выдох — разрушает старые нити.

Энунд лишь напрягся еще больше. Он упорно не слышал и не видел ничего.

— Ощути протяженность огня, его плоть, обнимающую весь белый свет, — толковал между тем жрец. — В ней отражаются цвета всех событий. Огонь — поводырь знания, вестник богов, связующий нас с их мудростью. Зри лики, что взрастают в его пылающем сердце, читай следы, торящие тропы судеб.

Воин смотрел в пляшущие языки огня, а голос жреца звучал нараспев, увлекая и завораживая…

— …Когда-то давным-давно далеко на юге жил великий народ, и правили им мудрые вожди. Народ процветал, не зная неурожая, болезней и угнетения чужеземцами, ибо удача всегда сопутствовала вождям, умевшим руководить сородичами разумно и дальновидно. Так продолжалось до тех пор, пока великий вождь перед смертью не разделил свои владения на три части между тремя своими сыновьями. Тогда в край их пришла беда. Двум старшим сыновьям показалось, что младший получил самые богатые и многолюдные земли. Началась суровая война — война братоубийственная, в которой младший сын сумел победить в битве, но пал на поле брани. После этого старший брат, не желая оставаться в разоренной стране, ушел на запад, забрав с собой своих подданных. Средний — отправился на север, где основал новое царство. А покинутые земли их отчизны вскоре пришли в запустение, ибо спустя несколько лет ее оставили даже потомки младшего брата. Теперь там — безлюдная степь…

Жрец прервал свое повествование, но перед глазами Энунда продолжали мелькать картины давних времен…

— С тех пор не прекращается война между потомками двух уцелевших братьев. Забыли они о своем родстве, хотя происходят из одного корня. За много лет изменился сам язык их, и уже не понимают они бывших единокровников. Однако война продолжается, и два разлученных народа теперь ненавидят друг друга лютой ненавистью, считая заклятыми врагами. Эта война будет длиться вечно, ибо каждый в ней — прав, и каждый — повинен…

На миг Энунду показалось, что он ослеп — столь сильно что-то сдавило глаза. После провала и пустоты он вновь увидел очаг. В ярко-алом бутоне огня, раскрывшем свои лепестки, зазвенели ослепительным златом изгибы изящной ладьи, напоминающей своей формой лебедя. Хирдманн видел ее всего одно мгновение. Потом вновь повалил густой белый дым, заполнив дом кисловатым ароматом, оседающим на гортани.

Какое-то время в избе стояла тишина. Потом Турила поднял на воина вопрошающий взгляд.

— Я видел ладью, — прошептал тот. — Корабль, подобных которому никогда не встречал прежде. И он весь был из чистого золота.

— Так и есть, — признал жрец. — Это — древняя реликвия. С ней будет связан твой предстоящий поход.

— Ты знаешь, что со мной случиться? — с беспокойством осведомился Энунд.

Турила улыбнулся.

— Ты и сам только что убедился, что подобное не столь уж трудно. Хотя иногда нужно уметь ждать, прежде чем грядущее обнаружит перед тобой свои лики. Бывает день, два, а то и месяц. Чтобы прознать, какую дорогу выбрали для тебя боги, у меня ушло трое суток.

— Что же будет со мной? И причем тут эта ладья? — недоумевал хирдманн.

Жрец негромко закряхтел, присаживаясь на одну из дубовых колод за очагом.

— Представь себе небольшой родник, тихо журчащий из-под древесного корня. Он сбегает в ложбину, наполняя ее водой, и в этом озере заводится рыба. По берегам, напитанным влагой, вырастает трава, поднимаются деревья, в ветвях их гнездятся птицы, среди корней бродят звери. Мир полон жизни, и мало кто сознает, что он всем обязан этому малому роднику. Что случится, если родник вдруг пересохнет?

— Не будет воды, — отвечал Энунд удивленно.