Золотая лихорадка

– Дурак ты, редактор, – ответствовал глава местного «синдиката». – Можно подумать, что я вот сейчас пойду в ментовку и настучу на тебя. Будешь делать, что тебе скажут, – никто тебя не тронет. Только не дергайся и сам держи язык на привязи.

Костиков, старавшийся, чтобы на его багрово-фиолетовую физиономию не падал свет, спросил:

– Что же все-таки мне надо будет делать?

– Это уж Удав объяснит, это его дела. Я-то тебе зачем понадобился?

– Вы, это... ну... авторитет, что ли!

Буденный сперва посмотрел на него недоверчиво, потом начал ржать.

Отсмеявшись, он произнес:

– Слушай, ты, как тебя... Костиков, ты будто вчера родился, в натуре. Ты еще скажи, что уважаешь меня за профессиональные качества. И статью про меня напиши, что, мол, я – ударник коммунистического труда... Короче, так: иди в сад, я на рожу твою не могу смотреть, посиди на лавочке, там на столике водка стоит, можешь приложиться, чтоб скучно не было. Как Фриц появится, я тебе покажу, какой я «авторитет».

Дмитрий Петрович послушно удалился в указанном направлении. Там он действительно обнаружил столик, на котором стоял пузырь «смирновки», пара граненых стаканов и, что почему-то поразило редактора больше всего, соленый огурец на тарелке. Он присел на лавку, вкопанную в землю, и, чтобы снять стресс, налил себе полстакана, выпил, посмотрел на одинокий огурец, покачал головой и принялся читать лежавший тут же номер «Московского бульвара». Так он просидел около часа, пока появившийся откуда-то Фриц не поманил его пальцем. Костиков пошел за ним.

На этот раз они спустились в подвал – обширное, обложенное кирпичом помещение, разделенное на несколько комнат-склепов. В самом большом склепе, где стояло кресло, а с потолка свешивалась лампочка без абажура, в этом самом единственном кресле удобно расположился Буденный, перед которым стоял удерживаемый сзади за руки двумя здоровыми «мафиози» высокий мужик в грязной джинсовой куртке. Костиков обратил внимание на его сто лет не мытые патлы, спускавшиеся до плеч, и на запах, показавшийся знакомым.

– Подойди, пострадавший, – с ухмылкой скомандовал Буденный.

Костиков подошел поближе, покосился на «задержанного» и, особо не напрягая память, узнал в нем того громилу, который тремя-четырьмя точными ударами «расписал» в пятницу вечером его физиономию.

– Сейчас будем следствие проводить, – сообщил Буденный. – Что-то я этого фраера не узнаю. А ты узнаешь? – обратился он к Костикову.

Тот только кивнул, пораженный оперативностью «джентльменов удачи».

– Фриц, кто это? – обратился «следователь» к «оперуполномоченному».

Фриц равнодушно пожал плечами:

– Не наш. Деревенщина какая-то.

– И чего это мы честных людей грабим? – закинув ногу на ногу, спросил Буденный мужика, который никак не отреагировал. – Молчим? Зря... – он щелкнул пальцами.

В тот же момент Фриц, стоявший рядом, коротко ударил мужика под дых. Тот согнулся. Когда отдышался, пробормотал:

– Из Смоленска я, проездом...

Буденный и мужики, которые держали «гастролера», захохотали. Смог улыбнуться даже Костиков. Только Фриц остался бесстрастным.

– Где ты его выкопал? – повернулся к нему предводитель.

– У бабы Мани на хате, с печки снял. «Синева» на пивнухе показала, что этот два дня подряд «бабками» сорил, крупными купюрами.

– Ну, мил человек, что с ним делать будем? – вопрос был обращен к Костикову.

Тот откашлялся:

– Я человек незлопамятный, но пусть бы с ним то же сделали, что и он со мной... – Дмитрий Петрович автоматически потрогал опухоль на левой скуле.

– Справедливо, – вздохнул Буденный и поднялся с кресла. – Потом вышвырните его подальше отсюда... в Смоленск. А ты, братец кролик, тоже наверх ступай, Удав тебя хотел... видеть.

Глава 12

Если бессмертная мафия и не может погибнуть смертью храбрых в борьбе за дело перераспределения материальных ценностей, то время ее рождения в каждой стране зафиксировано с точностью до нескольких лет. И так же точно фиксируются пики разборок, совпадающие с мировыми политическими катаклизмами и знаменующие очередной передел сфер влияния. И когда из кабинета Горбачева «подуло свежим ветром», аналитики ЦРУ обрадовано донесли Рейгану, что их коллегам из ФБР вскорости придется иметь дело не только с родной мафией, но и с русской. Рейган, говорят, озабоченно почесал затылок: от ракет из-за океана вроде избавились, но в стране запахло лаптями и борщом.

Волею судьбы Юрия Филатова занесло практически на самый верх, в стратегическую лабораторию претерпевающего очередной мандраж преступного мира, накрепко спаянного с властью, с органами, которые должны с этой преступностью бороться. По заданию одного из стратегов он должен был убрать другого. И готовился к этой миссии со всем усердием человека, которому нечего терять... кроме жизни.

Приближалась намеченная Фомой дата сходки. Юрий уже не удивлялся осведомленности Кайзера-Логвиненко обо всем что касалось дел его врага, ибо постепенно выяснил, кем на самом деле является его наниматель. Так же постепенно он привыкал к своему новому лицу.