Золотая лихорадка

Около семи часов вечера два «мерседеса» – черный и белый – проследовали мимо «КПП» в сторону коттеджа. Четверо крепких ребят из второй машины мгновенно проверили дом, откуда поторопился выйти Удав, следом за которым не спеша появился Буденный. Ничего подозрительного не обнаружив, старший охраны открыл дверцу черного «мерседеса», откуда выскользнул – не вышел, а именно выскользнул – щуплый, лысоватый человечек в темном костюме. Пожав руку Буденному и похлопав покровительственным жестом по плечу Удава, он прошел в дом. Юрий, наблюдавший за всем этим в бинокль, сразу опознал Фомина по телерепортажам и нескольким фотографиям, показанным ему еще в Питере генералом Логвиненко. Убедившись, что объект прибыл, Юрий, не расталкивая спящего на кровати деда (не понадобились даже сонные таблетки, хотя «пилюль трезвости» Юра наглотался изрядно), приподнял ножом половицу и опустил под нее бинокль и пистолет. Вовремя: к избушке приближались двое парней из охраны Фомы – интеллигентного вида джентльмены, по причине выезда на природу чуть ослабившие узлы галстуков. Пока они шли по дорожке, Юра гадал, к какой конторе они принадлежат – ФСБ, спецназу либо это просто вышколенные «неорганизованные» охранники «депутата от оргпреступности» Константина Фомина.

Они вошли в дверь без стука и увидели сначала Филатова, клевавшего носом за столом, а потом и деда, громко храпевшего на кровати.

– Кто вы такие? – поинтересовался «джентльмен от охраны».

Юра обозрел его мутным взглядом и пробормотал:

– Сторожа, к вашим услугам... Извините, мест нет... Частная собственность...

Охранники переглянулись:

– Ну что, пусть дальше бухают?

– Да черт с ними, местный атаманчик говорил, что в сторожке дед с внуком... Слышишь, сторож!

Юра клюнул носом, встрепенулся и открыл глаза:

– Угу...

– Короче, чтоб вас тут не видно – не слышно было, ясно?

– Ясно... Сотку потянешь?

– Да пошел ты...

Охранники Фомы удалились, еще раз обшарив глазами помещение. Юра тут же протрезвел и через окно проследил за удалявшимися парнями. Теперь оставалось одно: ждать ночи.

Это были мучительные часы. Если Филатов и не метался по комнате, как загнанный зверь, то и на месте усидеть не мог. Много раз рука тянулась к бутыли с самогоном, но самое большое, что он мог себе позволить, – это налить на донышко стопки и промочить рот... Юрий не замечал, что из-под опущенных век за ним внимательно следит неподвижно лежащий на кровати Хомяк.

Медленно стемнело. Прикорнувший было Филатов подхватился, как от толчка, нажал на кнопку подсветки часов – десять минут назад наступили новые сутки. Встал – не быстро, опасаясь, что от резкого движения закружится голова. Прошелся по темной комнате, прислушался к сопению деда, достал на ощупь из-под половицы «вальтер» и вышел из сторожки.

Луны, на его счастье, не было видно – к ночи небо заволокло тучами, явно собирался дождь. Филатов забеспокоился – если утром в плохую погоду Фома не выйдет на прогулку, то все пойдет прахом. Расчет на ватерклозет не оправдался: он все-таки находился в доме. Установить фугас с достаточной уверенностью было больше негде – как на грех, с территории, прилегающей к дому, были убраны все бочки, ящики – все, можно было спрятать заряд. Не в землю же его закапывать у всех на виду?

«Как еще эти волки мусорные баки не проверили?» – удивился Юрий, не зная, что весь мусор до самого дна накануне был неоднократно проткнут специальными щупами – действовали современные принципы охраны, доведенные в России до абсурда и все равно не гарантирующие от преждевременной смерти.

На этот раз Филатов пошел по короткой дороге, чтобы не обходить залив. Спокойно пробрался на базу и уже подходил к своему домику, когда услышал за спиной чей-то хрипатый голос:

– Ты чего тут шляешься, гондон?

Юрий замер, сжимая рукоять пистолета. Медленно повернулся. В шаге от него стоял прятавшийся до этого в тени деревьев один из сопровождавших давешнего соседа бандитов.

Тот подошел вплотную. Юрий ощутил запах перегара. Делать было нечего, и Филатов коротко ударил мужика в промежность. Тот хрюкнул, согнулся и свалился к его ногам, подтянув колени к подбородку. Говорить и тем более кричать он не мог. Юрий вытащил пистолет и рукояткой изо всей силы ударил его в висок. Незадачливый охранник обмяк. Юрий пощупал его пульс: «Жив, скотина, что же мне с тобой делать, не добивать же до смерти? А придется...» Оттащил тяжеленное тело в гущу кустов около металлической сетки, огораживавшей базу, туда, где еще вчера заметил дыру. С большим трудом перетащил этого почти покойника за ограду, в сотне метров от которой была яма типа воронки от бомбы. Тело тяжело скатилось по брустверу, Юрий спустился следом и, преодолевая тошноту от того, что ему предстояло сделать, обернул курткой руку, в которой держал пистолет. Выстрел прозвучал приглушенно, не громче хлопка бутылки шампанского.