Золотая лихорадка

– Да-да, пожалуйста, – протянул он пачку. Юрий с наслаждением затянулся. – Дмитрий Иванович, вы бы не смогли изложить эту историю на бумаге? А то ведь ФСБ...

– Нет уж, увольте, любезный. Я бы просил вас ни на чем подобном не настаивать!

– Собственно, я вам не обещал, заметьте... Дело в том, что мне действительно никто не поверит, хотя факты налицо. Ну, как бы вы поступили на моем месте?

– На вашем месте, капитан, я бы не излагал эту версию, даже со ссылкой на кого бы то ни было. А то ведь так и со службы можно загреметь, а то и еще хуже – в дурдом. Пусть компетентные органы разбираются.

Военному было не до смеха.

– Ну, не могу я вас так просто отпустить. Вы – единственный свидетель аномального явления, причем сопровождавшегося человеческими жертвами. И там... Милиционера убитого нашли...

– Уж не арестуете ли вы меня? Или хотите сказать, что это я милиционера убил?

– Помилуйте, Дмитрий Иванович, я вас просто прошу по-человечески, ведь вы, писатели, должны быть людьми ответственными... Конечно, вы можете от всего этого отказаться или представить плодом творческой фантазии...

– Именно, Дмитрий Игоревич. Так что не злоупотребляйте... Я вам рассказал, а как это представить – дело ваше. Я же только могу заверить вас, что все так и было, как я рассказал... Ну, мне пора идти. Дорога не близкая, а командировка моя заканчивается. Если что, как мне найти вас?

– В Москве, штаб ракетных войск. Капитан Шевцов. Я тоже в командировке, вчера вечером прилетел, а сегодня – вот... А вас как разыскать?

– Москва, Союз писателей. Ну, проводите меня, а то еще какой-нибудь «мурзабек» задержит.

– Да, конечно». Счастливого пути, – пожелал он уже за границей оцепления.

Филатов не мог видеть, что, едва вернувшись, капитан сразу же подсел к радиостанции. Капитан Шевцов оказался человеком недоверчивым, хоть и не склонным самостоятельно задерживать бредущих по лесу «писателей».

Капитан спецназа Полянский, работавший в Магадане и переброшенный к истокам Колымы на вертолете, был человеком с претензиями. Он посчитал приказ начальства разыскать в лесу какого-то мужика, да еще предположительно писателя, бредом перепившего полковника.

Капитан предпочитал работать с более понятными фигурами. Если он видел человека, на которого почему-то опустилась длань правоохранительных органов, будь то свидетель, понятой либо потерпевший, – для него этот гражданин автоматически становился обвиняемым со всеми вытекающими отсюда последствиями. И то, что Полянскому сутки пришлось торчать в лесу и питаться сухим пайком, сделало в его глазах злодеем бородатого незнакомца, который сейчас сидел в отделении для задержанных.

... Филатова повязали вечером, когда он чувствовал уже запах трассы, по которой рассчитывал добраться до своего временного жилища. Сзади кто-то навалился, и, когда Юрий перекинул через себя нападавшего и на миг замер, увидев на нем милицейскую форму, со всех сторон набежали такие же серые призраки и скрутили Филатова, переставшего оказывать сопротивление.

Подошедший капитан Полянский оглядел задержанного с ног до головы и пролаял:

– Имя? Фамилия?

– Без адвоката говорить отказываюсь, – охладил его пыл Филатов. – За какое преступление меня задержали?

– Я тебе сейчас объясню за какое!

Часа через три быстрой езды Филатова определили в бревенчатый «острог» с табличкой «Отдел внутренних дел поселка Синегорье» и приковали наручниками к решетке «обезьянника». Был поздний вечер, но начальник отдела подполковник Леванович засиделся на работе, что никого не удивляло: такой записной стервы, как его жена, во всем городке не было. И посему полный грустных дум начальник только отмахнулся от Полянского: мол, делай с задержанным что хочешь.

– Товарищ подполковник, на ночь его тут оставить? Вертолет сейчас не полетит. И нам бы переночевать надо.

– Вы ночуйте в отделе, там комната для командированных есть. А этот... потерпит до утра, не барин... – С этими словами Леванович удалился.

– Обыскать! – скомандовал Полянский, и два сержанта подступили к Филатову, который все еще щеголял в наручниках. Сопротивляться было бессмысленно. Вскоре все, что они разыскали, в том числе деньги, захваченные из тайника (менты дружно присвистнули), пистолет и паспорт на имя Павловского, лежали на столе.

– Может, не он? – спросил один из сержантов. – Накладка будет...

– По приметам все сходится, – возразил капитан. – Да и откуда такие деньги, выяснить надо. Ствол опять же. Короче, все в сейф, ключи мне. Кто дежурит? – спросил он, не в первый раз бывая в городке с красивым названием Синегорье и зная весь личный состав здешнего отдела.

– Петухов. Но он просил заменить его, у него жена на сносях...

– Сам подежурю. Свободны все. Да, кто там в «отстойнике»?

– Жуков.

– Опять?

– Опять. Буянил, как обычно.

– Ладно, сажай к нему. Наручники сними.