Золотая лоция викингов

Гарм лает громко у Гнипахеллира, скоро вырвется Жадный.

Мне многое ведомо, все я провижу судьбы могучих славных богов.

Сын тут приходит Отца Побед, Видар, для боя со зверем трупным;

Меч он вонзает, мстя за отца, – в сердце разит он Хведрунга сына.

Тут приходит Хлодюн, со змеем идет биться сын Одина.

В гневе разит страж Мидгарда, люди должны с жизнью расстаться.

Отступает сын Фьёргюн, змеем сраженный – достоин он славы.

Солнце померкло, земля тонет в море, звёзды срываются с неба.

Пламя бушует, жар солнечный нестерпимый с неба доходит.

Вздымается снова из моря земля, зеленея, как прежде;

Падают воды, орел пролетает, рыбу из волн хочет он выловить.

Встречаются асы на Идавёлль-поле, о поясе мира могучем беседуют.

Вспоминают о славных событиях и рунах древних великого бога.

Снова найтись должны на лугу в высокой траве тавлеи золотые.

Заколосятся хлеба без посева, зло станет благом, Бальдр вернулся.

Жить великан теперь будет с Хёдом у Хрофта в жилище богов.

Нисходит владыка мира, правящий всем властелин могучий.

Вот прилетает чёрный дракон, сверкающий змей с Темных Вершин.

Нидхёгг несет, над полем летя, под крыльями трупы людей…

– Я тоже могу говорить как этот учёный певец, – сказал Рагдай, воспользовавшись перерывом из-за того, что скальду потребовалось выйти на двор, – просто я думал, что что-то новое вам будет тоже интересно, про Китай…

– Знаешь… – начал было подбирать слова ярл, – как это…

– Хорошо, слушай! – сказал книжник, затем стал легонько отбивать такт ладонью по доске стола и запел:

В начале была чёрная бездна Гиннунгагап на краю царства льда.

Царство льда – Нифльхейм примыкало к другому царству -

Муспельхейм, и около него лёд Гиннунгагапа таял и летели искры.

В Нифльхейме был родник Хвергельмир и двенадцать его потоков.

Мороз превращал их воду в лёд, но источник бил не переставая.

Этот родник произвели великана Имира и телицу Аудумлу.

Из пота Имира родилась пара человеческих разнополых существ,

А одна нога с другой зачала сына – и это был первый великан!

Корова Аудумла лизала покрытые инеем холодные солёные камни.

Потом она питала Имира молоком, и от тепла её языка родился Бури.

Его сын Бёр взял себе в жёны внучку Имира великаншу Бестлу.

Великанша родила Бёру трёх сыновей-асов: Одина, Вили и Ве.

Асы убили прадеда Имира, а из его тела сотворили Мидгард.

Из мяса сделали землю, из костей – горы, из волос – растения.

Из его мозга они сделали облака, из черепа – небосвод.

В каждый из четырёх углов мира они посадили по ветру.

Из ран Имира вытекло столько крови, что в ней утонули великаны.

Утонула и корова Аудумла, Бергельмир тоже спасся с женой.

Они набрались сил и положили начало новому роду гримтурсенов.

На берегу моря они нашли два дерева: ясень и ольху.

Из ясеня делали красивого мужчину, из ольхи – красивую женщину.

Один вдохнул в них жизнь, Вили дал им разум, а Ве – кровь.

Так появились первые люди, их назвали : Аск и Эмбла.

За морем, к северу от Мидгарда, асы создали страну Ётунхейм.

Они отдали её во владение Бергельмиру и его потомкам.

А себе построили страну над землёй – Асгард…

Все снова наполнили свои питейные рога, выпили за богов и хранителей жилищ, скота и рыбных косяков. Братья Маргит, злобно поглядывая на Вишену, несколько раз выходили на воздух, было видно, что солнечный свет, робко пробивающийся сквозь дым очага в отверстие кровли, на самом деле разливается по фьорду ярким жёлтым огнём.

– Так, или иначе, в Сиггблот, первый день лета, в начало нового года, князь Стовов будет ждать желающих принять участие в походе в устье Западной Двины, – сказал Рагдай, – встреча состоится южнее Моонзунда посреди залива у острова.

Вишена промолчал, но было заметно, что ему не хочется никуда уходить с Рагдаем. Вернувшийся скальд уже не удостоился больше внимания и стал сам напевать себе под нос продолжение из Эдды.

– Мне не очень понятен этот поход, – сказал ягд Эймунд, – когда мы все протрезвеем, расскажи мне ещё раз, книжник, что могут взять бедные люди в местах, где воюют короли и их армии.

А теперь, может быть ты мне продашь, наконец, книгу это мудреца последнего римлянина про богов. Сколько ты за неё хочешь?

– Двадцать золотых безанов, – быстро ответил Рагдай, – там много украшений на переплёте.

– Я за это двадцать коров куплю, – быстро, несмотря на изрядный хмель, сказал ярл, – дорого это очень.

– Я куплю за пятнадцать, – сказал Йёран, – я думал, что ты меньше чем за двадцать пять не отдашь, а если есть торг…

– Хорошо, иудейская душа, пусть будет восемнадцать, и по рукам ударим, – воскликнул ягл Эймунд.

– У меня столько нет, – подмигивая книжнику, сказал Йёран, – ты всё ругаешь богатых за жадность и подлость, а кому бы ты свои книги продавал, если бы богатых не было, рабам?

Рагдай хотел что-то возразить, но сыновья неодобрительно загудели:

– Отец, зачем столько денег тратить на эту книгу, в походе можно десять таких в монастыре захватить!

– В монастыре будут богословские христианские книги, вы их не сможете не прочесть, ни понять, а это учебник жизни, – перекрикивая их, сообщил присутствующим Рагдай.