Золотая лоция викингов

Никто не говорит, что в пустынях, куда отваживаются отправиться одиночки, по разным причинам отказавшись от проторенной дороги, будет найдено именно то, что сделает жизнь для всех более осознанной, гармоничной и великой. Однако именно поиск общественной гармонии, равновесия, является способом существования природы и человека как части её. Баланс телесного и духовного, смысла и практики достижений должен лежать в основе всего, а пока это не является распространённой практикой, одиночки отправляются в трудный путь, уравновешивая собой всех остальных, жертвуя успокоенностью буден, уверенностью в своей правильности и достижимости результата. Они смущают остальных, будоражат своими вопросами и примерами, но именно такие как они открыли и существующие общепризнанные дороги, и именно на их пути возможны прорывы к смыслам и просторам, так необходимым всем.

Так же и книжник Рагдай, смущая умы правителей, имеющий вполне устоявшиеся взгляды на то, что хорошо, а что плохо, ради чего стоит рисковать жизнью и власть, и насколько риск соответствует добыче. Легковерно поверив в легенду о существовании Золотой Лоции, появившуюся с небес чудесным образом, он отринул всю свою жизнь, совсем неплохую, хотя переписывание книг и свитков не приносило богатства, но и позволяло не заниматься тяжелым крестьянским трудом, приводящей к ранней старости, и не промышлять разбоем, рискуя погибнуть или получить увечья. Жажда узнать, что же это такое, отправило его в поход на кипящий из-за войн, мора и голода запад, и дало силу убеждения увлечь с собой и других. Такие походы маленьких отрядов на край земли не то, что нашествие полчищ народов-кочевников, словно пожар пожирающий лес, это скорее уголёк, заброшенный в снежное поле, и отвага, отчаяние, жадность, вера только и могли спасти их.

Вишена молчал и быстро двигался среди камней, сучьев и деревьев, прибитых водой к берегу. Он уже разглядел вдалеке небольшой корабль, похожий на снеккер, медленно выходящий из-за поворота, и несколько десятков воинов на берегу. Чёрный силуэт корабля, идущего ночью под парусом, как раз достиг лунной дорожки, в том месте, где отражённое от воды серебро обрывалось тенью от утёсов. Снова зазвучал рог. На ладье заметили блеск стали у Рыбьего камня, подали сигнал и начали поворачивать туда.

Вскоре Вишена и Эйнар оказались среди своих соратников, и воинов ярла Эймунд. Сам вождь стоял как воплощение спокойствия и уверенности – в крылатом шлеме, с длинной седой бородой, заплетённой косой. Он приветствовал пришедших поднятием ладони, тяжёлой от золотых перстней. Со стороны корабля было слышно, как кормчий даёт счёт гребцам, и вёсла с задумчивым плеском нестройно врезаются в воду. Вишена оглядел строй своих воинов, облачённых, кто в кожаные панцири, кто в пластинчатую броню, кто в кольчуги, вооружённых луками, копьями, мечами и топорами, с круглыми, окованными железом щитами. Эймунд вопросительно посмотрел вокруг, и спросил:

– Что, так и будем стоять? Трубите в рог, пусть знают, что мы настроены биться с незваными гостями.

Один из воинов ярла поднёс к губам рог и, что было силы, стал в него дуть. Рог со второй попытки громко запел, гневно и предостерегающе. Когда звук закончил носиться между берегами над водой и под звёздным небом, звонкий голос за спиной Вишены сказал:

– Они идут как посланцы Хеля на корабле мертвецов Нагльфар. А кормчий у них бог Локи, отец волка и змея Ёрмунганда.

– Волк Фенрир проглотил солнц, и оно не взойдёт, а войска сынов Муспеллы скачут по мосту Биврест, и великан Сурт приближается с юг с мечом, который ярче Cолнца. А мы как легендарные асы Один и Тор! Как думаешь, Овар?

– Слишком сказочно говорите. Это действует брага, Свенельд, – сказал Овар, широкоплечий старший воин с огромными кулаками, снисходительно посмотрев на стройного Свенельда, – кто бы там ни был в этом снеккере, мы их не приглашали.

– Может быть это не враги, – задумчиво сказал Вишена, – но разомкните ряды, если они неожиданно начнут пускать стрелы и держите щиты на своей груди.

Воины встали пошире и подняли щиты, а лучники вложили стрелы в луки. Тем временем на ладье втянули в отверстия бортов часть лёгких сосновых вёсел, и начали опускать рею с парусом. Послышался всплеск воды от падения камня, утягивающего ко дну проверочный линь. Кто-то крикнул, растягивая слова на прусский манер:

– Глубина тридцать локтей, но могут быть камни. Ильсер, двигайся прямо на воинов на берегу. Клянусь Перуном, они защищают место, где можно безопасно подойти к их берегу.

На сенеккере теперь убрали все вёсла, и корабль двигался только по инерции, быстро теряя скорость.

– Я ярл Эймунд, со мной мой брат Хенрик и Вишена Стреблянин со своей дружиной, – прокричал ярл Эймунд, – а вы кто такие?

– Я Йёран, брат Донкрада с Западной Двины. Со мной Рагдай из Тёмной земли конунга Стовова, он ищет конунга Вишену, – послышалось в ответ и стоящий на носу корабля человек поднял щит, и показал его внутреннюю белую часть, сигнализируя о мирных намерениях.