Золотая ловушка

Расседлав лошадей, я взобрался на один из громадных камней, чтобы осмотреться. Чтобы иметь правильное представление о местности, нужно осматривать ее не только при дневном свете. Нам многое говорят тени, а в чистом воздухе раннего утра или позднего вечера видишь то, что днем мешает разглядеть солнце. Настоящий следопыт лучше всего видит и предпочитает изучать местность вечером, поскольку тени показывают, где находятся низкие места, он может обнаружить ущелья и провалы, зачастую для того, чтобы их благополучно миновать.

Па, которому приходилось охотиться с Бриджером и Карсоном, никогда не упускал случая втолковать нам, ребятам, как ориентироваться на местности.

Закончив разведку, я слез с камня и расчистил место, убрав хвою и листья под одним из кедров, который, казалось, склонился над нами, образовав нечто вроде арки. Я развел такой крошечный костер, что он мог бы поместиться в двух ладонях — если нужно стряпать, хватит и такого. Дым же, проходя сквозь ветви дерева, рассеется настолько, что будет совсем не виден.

— Я родился в Теннесси, — сообщил я ей, — меня зовут Телль Сэкетт.

— А я Кристин Мэллори, родом из Делавэра.

— Как поживаете, миссис Мэллори? Если встречаешь человека из Делавэра, он чаще всего оказывается индейцем. Они хорошие проводники и отлично дерутся.

Я достал свои припасы, и мне стало стыдно. Меня снабдил Сквирс, когда я отправился в путь. Все, чем я располагал, — молотые бобы с цикорием вместо кофе да немного вяленого мяса и муки.

Сварив кофе, я налил его в свою чашку и протянул ей:

— Миссис Мэллори, это, конечно, не то, к чему вы привыкли, но ничего другого у нас нет.

Она пригубила, и, честное слово, если бы не ее хорошее воспитание, уж точно выплюнула бы, но она проглотила и потом еще немного отпила.

— Приятно, что горячий, — улыбнулась она, и я тоже изобразил улыбку.

По правде говоря, что еще я мог сказать?

— Обязательно попробуйте вяленого мяса, — угощал я. — Если подержать его немного во рту, а потом разжевать, оно даже вкусное. Кроме мяса, у нас есть только холодный хлеб.

— Что?

— Холодный хлеб… Это не ваша пища. Правда, то, что у меня, это не совсем по-индейски. Так ее готовят только белые. Подсушивают зерно и размалывают с добавлением корицы. Муку разводят в воде и пьют. Очень питательно. На таком рационе можно ехать и ехать, многие мили. Моему па, когда он был в Монтане, пришлось однажды целых две недели питаться исключительно этой пищей. А всего-то он имел две-три кварты сухой муки.

Когда я в последний раз осматривался, то заметил отблеск далекого костра.

Стоя у входа в наше убежище и глядя на появлявшиеся звезды, я задумался об этой женщине и о том, будет ли когда-нибудь такая женщина у меня. И пришел к выводу, что это весьма мало вероятно. Мы, Сэкетты, валлийцы, происходим из Уэльса, мы гордые люди, только у нас почему-то никогда ничего не бывает. Богу не угодно дарить нас земными благами. Все, что у нас есть, — это мы сами, наша сила и стремление ступать по земле честно и гордо.

А эта девушка куда-то от кого-то бежит, что само по себе непорядок. Когда я вернулся к костру, она сидела возле него, съежившись, завернувшись в одно из моих одеял. Набрав кедровых веток и травы, я устроил ей постель с краешка, возле огня.

— Хорошо пахнет, — улыбнулась она.

— Это кедр и еще один такой смолистый кустарник, который пахнет креозотом. Некоторым он не нравится, они называют его «маленькая вонючка». А индейцы используют его против ревматизма.

Некоторое время мы оба молчали, а потом я заметил:

— На костре из креозота хорошо стряпать бобы, он придает им приятный привкус. Вы когда-нибудь попробуйте, после этого все остальные бобы будут вам казаться безвкусными. — Огонь потрескивал, я добавил в костер несколько сухих веточек и потом добавил: — Нехорошо, что вы так от него ушли. Он, верно, жутко беспокоится.

Она посмотрела на меня через костер холодно и вызывающе:

— Это не ваше дело.

— Миссис Мэллори, после того как вы навязались на мою шею, это стало и моим делом. Когда девушка выходит замуж за солдата, она должна быть готова вести такую жизнь, которую ведут солдаты. А у вас, мэм, сдается мне, мужества не хватило, вы и сбежали, испугались грязных полов. Если женщина любит своего мужа, она не станет обращать внимания на такие пустяки, а вы, мэм, избалованы. Просто избалованы.

Она поднялась на ноги и стояла, холодно и высокомерно глядя на меня, словно она Бог весть какая персона.

— Если вам не нравится мое общество, я уйду.

— Никуда вы не уйдете. Прежде всего, вы не имеете понятия о том, где находитесь и как попасть туда, куда вам нужно. Вы умрете от жажды, если до того не попадете в когти ко льву.

— Ко льву?