Золотая молния

Это был волк! Когда же приблизился к нему, гигантский зверь, вместо того чтобы убежать от вооруженного человека, просто зарычал, показывая белые зубы и красные десна.

Левша затаил дыхание. Он многое повидал в своей жизни, но никогда не видел зверей, вот таким вот образом реагирующих на присутствие людей с оружием в руках. Если в здешних холмах скрываются бродяги, бандиты и прочие головорезы, что им помешало научить диких зверей манерам получше?

И опять Рейнджер не выстрелил в ухмыляющееся чудовище. Он вдруг понял, что в этих девственных местах ему не хочется пользоваться оружием. Как-то пришлось убить молодого оленя, чтобы обеспечить себя мясом. Но, вспоминая об эхе выстрела, становившемся все громче и тяжело ударившем по ушам, Левша чувствовал себя крайне неуютно.

Вот почему и не выстрелил в этого нахального волка, а только тихо прокрался мимо него, потом еще некоторое время испуганно оглядываясь, проверяя, не преследует ли его огромный зверь.

Глава 6

Наконец однажды рано утром Левша увидел ранчо Кроссонов. Он только что перевалил через высокий холм, и ранчо распростерлось внизу перед ним, словно нарисованное на карте. Оно располагалось на приподнятом и довольно ровном плато, изрезанном многочисленными ручьями и озерцами.

Над плато господствовала одна небольшая возвышенность. Она занимала довольно большую площадь. Ее испещряли пробитые водой русла, со множеством ответвлений, петляющие до самых высоких холмов. Ущелья казались темными из-за деревьев и кустарника, голые камни сверкали на утреннем солнце.

Землю покрывала густая трава, вид ее радовал глаз, как вода прохладного озера жаждущего путника. А посреди зелени вздымались огромные деревья — настоящие монстры из первобытного леса. Из-за их стволов поднималась струйка дыма. И хотя само жилище почти полностью было скрыто от любопытных глаз, Рейнджер предположил, что именно здесь и живут Кроссоны.

Только люди, любящие одиночество, могли поселиться в таком месте! В радиусе десяти миль от жилища не удалось бы найти и пяти акров земли, пригодной для земледелия или выпаса скота. Но на самом ранчо ее было несколько сот акров. Пасущиеся там рыжие, желто-коричневые и белые коровы доставили глазам Левши несколько приятных мгновений.

Но это еще было и безопасное место. Ни один вор никогда не преодолеет ужасный путь по горам и зарослям ради того, чтобы украсть на этом острове процветания несколько коров и вести их потом вниз по узким, страшным каньонам. К тому же попасть на само ранчо было не так-то просто — для этого предстояло преодолеть еще один лабиринт ущелий. Дорогу в них мог знать только тот, кто вырос в этих местах или долго здесь жил. Ее не найдешь по карте, не вычитаешь о ней в книгах.

Интересно, а что Кроссоны делают со своим скотом? Неужели каждые два-три года спускают небольшими партиями вниз к ближайшей железной дороге? Но ведь она так далеко отсюда! Или, может, разделывают туши на месте, вытапливают жир, а шкуры и рога приберегают для продажи?

Заинтригованный, Рейнджер не нашел ответа на свой вопрос, поэтому склонился ко второй версии.

Теперь, когда ранчо лежало перед ним, он подумал, что уже выполнил основную часть своей работы. Из разговоров удалось узнать, что в округе Кроссонов считают людьми странными. Да и характер их странностей стал ему известен еще в Такервилле. Оставалось совсем немногое — лишь чуть-чуть разгрести эту грязь!

Правда, предстояло еще как-то познакомиться с владельцами ранчо. Днем и ночью ломая голову, Левша так и не придумал, как это лучше осуществить. Поэтому прежде всего решил заняться расстановкой капканов.

Для этой цели он выбрал окружную тропу, растянувшуюся по холмам на восемь миль. Работа заняла у него почти два дня и изматывала настолько, что каждую ночь, засыпая, он не чуял под собой ног от усталости, а просыпался на заре почти без сил. Здешний теплый климат представлялся ему слишком жарким. Рейнджер покрывался испариной при малейшем усилии, пот катился с него градом, когда он карабкался по склонам под безжалостными лучами послеполуденного солнца. Проснувшись утром на третий день, Левша обнаружил тщетность своих трапперских усилий. А ослик, которого он стреножил и отпустил пастись, лежал на боку с перерезанной глоткой. Вокруг было полно волчьих следов.

Чистая злоба умертвила это безобидное маленькое животное — к его трупу хищники не притронулись. В глазах ослика, ярких, как при жизни, отражался свет утренней зари. И только красная полоса на горле сказала Левше, что ослик уже никогда не встанет и не шевельнет длинными ушами.

Надо было убрать останки подальше от лагеря, Рейнджер перекатил труп к краю ближайшего ущелья и видел, как ослик упал далеко внизу, ударившись о кустарник, откуда вылетело огромное облако пыли, словно кто-то взорвал там порцию пороха.