Золотая муха

— Скажите хотя бы, он не помер?

— Жив-здоров, что с ним сделается? Но за эти годы несколько сменил специализацию, так сказать. Непосредственными поставками янтаря уже не занимается, действует... как бы это поточнее выразиться... у него теперь более широкое поле деятельности. В основном иностранцы, и не здесь...

— Контрабанда? — спросила я в лоб — Мне бы хотелось сформулировать как-то поделикатнее... Да и не располагаю я данными, чтобы утверждать точно. Доходят слухи, вроде бы он занялся какими-то операциями для Японии...

— Шарики?

— Шарики. Так вы знаете?

— Еще бы, я ведь торчу на косе, а там все с ума посходили на почве шариков для японцев.

— Пан Лежал тоже должен там быть. И тут внезапно меня озарило.

— Нет, о пане Лежале там ни слуху ни духу, иначе зачем бы я здесь его искала? Но сдается мне, его сейчас на косе замещает некто Валтасар.

— Ну конечно! Так пани и его знает?

— Наверное, знаю, хотя нас и не представили дpyr другу. Словом с ним не перекинулись и до сих пор не выяснила, Валтасар — это имя или фамилия?

Элегантный хозяин лавочки опять раскрахмалился.

— Да, и в самом деле смешно. Его зовут Валтасар Валтасар, так что имя и фамилия у человека одинаковые. Видимо, ксендз при крещении позволил себе пошутить. Поскольку Валтасар действует открыто и легально, мы тоже обращаемся к нему, не буду скрывать. Правда, берет дорого. А кроме того... Ладно уж, признаюсь пани: кроме того, Валтасар то ли по заказу Лежала, то ли сам по себе выискивает уникальные экземпляры и сплавляет их за границу. Ходят слухи, будто немцы тоже задумали устроить у себя музей янтаря и теперь собирают для него экспонаты. Другие же говорят — готовится какой-то международный аукцион янтаря, вот немцы и хотят монополизировать рынок, финансисты все просчитали...

— Ужасно! — возмутилась я.

— Совершенно с пани согласен. Мы должны монополизировать, а не они! Но деятели вроде Лежала или Валтасара не забивают себе головы патриотическими сомнениями. Я давно говорю...

Ох, кажется, мы сворачиваем в сторону от интересующей меня темы. Как бы подипломатичнее вернуться?

— Счастье еще, что не все рыбаки соглашаются продавать самый лучший, редкий янтарь, — веско заметила я. — Ах да, мне ведь надо встретиться с Франеком. Так пан мне поможет?

Джентльмен сделал попытку увильнуть:

— Через Валтасара это легче всего сделать.

— Возможно, но вряд ли Валтасар устроит мне встречу с Франеком по такому несерьезному поводу. Притвориться, что привезла заказ из Штатов? При моем отношении к контрабанде янтаря это очень нелегко сделать. Умоляю, избавьте меня от душевных мук, Франек мне нужен по личному поводу!

На лице пожилого господина явственно проявились угрызения совести и вслед за ними — напряженная работа мысли.

— Видите ли, это не так просто сделать. Ведь последний раз я имел с ним дело лет шесть назад. Минутку, дайте подумать.

Думал он не одну минутку, но не зря.

— Кажется, есть выход, проще пани. Лежал часто бывает у довольно известного в наших краях посредника, только тот живет в Варшаве. Пани ведь тоже варшавянка? Посредник, некий Люциан Орешник...

Ну вот, круг и замкнулся. Теперь, похоже, навсегда.

Тяжко вздохнув, я перебила владельца лавки:

— Проклятие какое-то висит надо мною, не иначе. Дело в том, что Орешника я потеряла. Вышла было на него, а он переехал, подлец этакий, нового адреса не знаю, последней моей надеждой был Франек. А через Валтасара... Понимаете, этот Валтасар Валтасар на косе особой любовью не пользуется, я же, напротив, очень подружилась с местными рыбаками.

— Понимаю! — сочувственно кивнул мой собеседник. — Вот как раз адрес Орешника я мог бы для вас раздобыть, а через него найдете и Лежала. Может, прямо сейчас попробую.

Я так обрадовалась, что от радости позабыла, зачем мне Франек. То есть забыла, какую причину придумала. Пришлось здорово поднапрячься, чтобы вспомнить.

Восхитительный пожилой джентльмен схватился за телефон, а я решила для себя уговорить Вальдемара продать ему без посредников какой-нибудь из самых обильных янтарных уловов. Пожалуйста, могу сама отвезти в Гданьск.

— Я его направил к тебе несколько лет назад, — говорил меж тем хозяин в трубку. — Где он сейчас живет? У меня только старый его адрес. Где? Гуцульская, четыре... А, вилла. Телефон... Записал. Большое спасибо. — И обернулся ко мне:

— Вот вам адрес и телефон Орешника, а от него прямой путь к Лежалу. Что с пани?

Видимо, теперь уже на моем лице излишне явственно отпечатались переживаемые чувства. И я призналась почти с ужасом:

— Знаете, где эта Гуцульская? Да я его дом из своего окна вижу! Только двор перейти, шагов пятьдесят, не больше. Вот это ирония судьбы так ирония! Какого лешего разыскиваю этого проклятого Орешника по разным странам и континентам, если он торчит у меня под носом в Варшаве?!

— Успокойтесь, ну откуда же было знать...

— Уверена — теперь уже и меня пан запомнит на всю жизнь.

— Да я бы и без этого, запомнил, — галантно возразил джентльмен. — К сожалению, с Франеком не мог помочь. Думаю, пани не раз и машину Орешника видела?