Золотая муха

— Если вам известно, что он умер, зачем тогда меня расспрашивать?

Ох, боюсь, что тут и я посинела. Вот интересно, о ком это мы говорим? Появление золотой мухи сопровождалось, насколько мне известно, гибелью четырех человек. Кого же конкретно имеет в виду этот аферист?

И я осторожно заметила:

— Поумирало много людей, уж и не знаю, кто из них дал пану янтарь. Согласитесь, он сам мне этого уже не скажет. Так кто же? Тем более что мертвецу это уже ничем не навредит.

Не то я должна была говорить, не то! И вообще у нас получался какой-то идиотский разговор. Я вовсе не собиралась запугивать пана Люциана, хотела лишь деликатно его прощупать, ибо уже давно чуяла неладное. А теперь сама же залезла в капкан.

А Орешник добавил идиотизмов, нервно проговорив:

— Вот именно, не повредит, не поможет, так зачем в этом копаться? А может, я его вовсе не знал, может, там за меня кто-то другой сказал...

— Какой другой?

— Да не все ли равно?

— Не Франек ли Лежал? — выстрелила я наугад, раз уж иду ва-банк.

— Вот я и говорю, раз пани сама все знает, зачем меня пытать?

— Так ведь не Франек показывал муху, а вы. Вам ее дал Франек?

— Может, и Франек.

— А вот мне кажется, еще кто-то там был...

Тут хозяин дома пробормотал под нос слова, из которых следовало — лучше будет, если я уйду добровольно. Я и то удивлялась, как это он меня до сих пор не вышвырнул за дверь. Притворилась, что не слышу, и упрямо закончила фразу:

— ...и этот кто-то дал вам янтарь. Кто же это был? Пан Люциан насторожился, весь подобрался и уперся задними лапами.

— Не знаю! Незнакомый человек, не представился мне. И уже давно помер. Я вообще оказался там случайно, меня попросили прийти посмотреть янтарь, чтобы оценить. Услугу им оказал, всего-навсего, а так я никогда с ними ничего общего не имел!

Последнюю фразу он произнес с таким выражением, что до меня наконец дошло, да ведь он напуган! До смерти напуган! Прекрасно информирован о преступлении, всеми силами пытается от него отмежеваться и только поэтому не выгоняет меня. Понятия не имеет, кто я такая, вот и остерегается. С самого начала допустив ошибку, теперь не знает, как умнее повести себя. Надо помочь ему, соблюдя и кое-какие свои интересы. И я успокаивающе произнесла:

— Если честно, то мне до зарезу надо разыскать янтарь с золотой мухой, а все остальное меня не колышет. Скажите же, кому вы его отдали? Покупателя не нашли и вернули. У кого он сейчас?

— Что пани пообещали за это? — вдруг поинтересовался Орешник. — Наверняка какой-то любитель...

Тут уж я на удочку не попалась, не стала расспрашивать, какой такой любитель. Раз уж я такая информированная особа, сама должна знать какой.

— Может, и пообещали, — неопределенно согласилась я. — Во всяком случае, я лицо заинтересованное. Так кто же?

— У кого янтарь в настоящее время — не знаю. Но не советую пани заниматься перепродажей камня. И на неприятности можно налететь.

— Не надо мне советовать, лучше скажите, где искать янтарь? Вы уверены, что Франек...

— И вовсе я не уверен. Даже если янтарь и побывал в его руках, это еще не означает, что он — его собственность. Посредником Франек был, факт, хотел и меня привлечь, да я самоустранился. Желаете у него искать — дело ваше.

— А как с остальными?

— С какими остальными?

— Ну, теми, с рыбкой и с перламутровой дымкой.

— А, так пани в курсе...

— Ясное дело, в курсе. И даже в курсе, что они у вас побывали.

Теперь пан Люциан производил двойственное впечатление. С одной стороны, вроде бы немного осмелел, а с другой — весьма огорчился. По всей видимости, ему очень не хотелось, чтобы стало известно о его причастности к этим редкостям. Эх, вызвать бы у него немедленную и полную амнезию, чтобы провести весь этот разговор совсем по-другому. Теперь же обратно не сыграешь, мы дошли до Франека.

Орешник неохотно признался:

— Все три были вместе. И тоже не представляю, где они теперь.

— Возможно, выехали за границу?

— Да что вы мне мозги пудрите, если бы выехали, кто бы стал их здесь искать? Впрочем, коли дадут хорошую цену, сами всплывут. А больше ничего не скажу, знать ничего не знаю. А про все эти давние события и вовсе позабыл.

Как же, так я и поверила! Впрочем, мне ясно дали понять — пресс-конференция закончена, больше я не получу ответов ни на один из своих вопросов.

Ничего не поделаешь, хотя о многом еще хотелось бы узнать. С трудом вылезла я из слишком глубокого кресла и покинула кабинет хозяина, а потом и его дом. Нащупав в темноте выложенную плитками дорожку, двинулась по ней. Если бы еще не стемнело, домой я бы направилась напрямки, но скакать в темноте по газонам с кирпичами и ямами не рискнула, а то, глядишь, и доставила бы большое удовольствие пану Орешнику, свернув себе шею. Или он сделал бы это сам, не выдержав искушения и погнавшись за мной с увесистой дубинкой.

* * *