Золотая мышеловка

Двигатели ревели, как волны прибоя во время шторма, но мое ухо вдруг уловило, даже не уловило, а угадало до боли знакомый звук. Звук передергиваемого затвора. Я быстро обернулась и увидела буквально в нескольких метрах черную пустоту оружейного ствола, высунувшегося из окна «жигуленка».

— Сворачивай!!! — страшным голосом закричала я и что было силы дернула Виктора за плечо.

Он вздрогнул от неожиданности, а его «семерка» послушно вильнула к обочине. Раздался сухой звон, и наружное боковое зеркало разлетелось вдребезги. В металлическом подзеркальнике засверкала сквозная дыра от пули.

Виктор крикнул что-то нечленораздельное и бросил машину на обочину и далее в полет к едва намеченной грунтовой дороге в сторону перелеска. «Жигуленок» попробовал повторить за нами тот же маневр, но у водителя либо не выдержали нервы, либо не хватило умения, и его машину понесло юзом, развернуло задом и едва не перевернуло. «Тойота» отчаянно, с противным визгом затормозила, чуть не влетев в «жигуленок». Но ее водитель сумел справиться с управлением и, оставляя черные жирные следы резины на дороге, остановился немного впереди.

Повинуясь какому-то древнему инстинкту, я резко оглянулась. В этот момент моя воля соприкоснулась с чьей-то чужой. Злобной и желающей уничтожить меня. Такое чувство возникает, когда на тебя кто-то смотрит сквозь прорезь прицела. А ты должна плавно, так как на любое резкое движение немедленно получишь порцию свинца, навскидку ответить метким выстрелом. Плавно и в то же время быстро, потому что тот, кто держит тебя на мушке, тоже чувствует, когда его существование для тебя перестало быть секретом. И я не ошиблась. Словно в замедленной съемке я увидела, как раскрывается дверь «Тойоты», из нее выскакивает парень, вытягивает руку с пистолетом и нажимает спусковой крючок.

— Ложись! — крикнула я, а сама пригнула Вику книзу.

Виктор в ответ на мой окрик инстинктивно вжал голову в плечи. Заднее стекло машины беззвучно треснуло и мгновенно расползлось уродливой паутиной неровных трещин. Виктор как-то странно дернулся, машина резко вильнула в сторону, а на его белой футболке, над левой лопаткой, появилось, а затем стало стремительно увеличиваться красное пятно. Машина быстро потеряла скорость, и мы остановились. Вика выпрямилась на сиденье, увидела неровную, быстро расползающуюся кровавую кляксу на спине у Виктора, непроизвольно раскрыла рот для крика, но лишь внезапно побледнела.

Я оглянулась назад через треснутое стекло. Мы отъехали достаточно от дороги, чтобы наши преследователи не могли вести успешную прицельную стрельбу. Тогда я выпрыгнула из машины, раскрыла водительскую дверь и посмотрела на Виктора. Он был жив, а рана на первый взгляд неопасна. Просто от отсутствия опыта и страха у него случился нервный шок. Многие люди, получив огнестрельное ранение, даже не очень серьезное, погибают именно из-за страха и шока, парализующих волю и способность к борьбе. Надо хоть один раз пережить подобное состояние, чтобы успешно преодолевать его. Но у Виктора такого опыта скорее всего не было. Я одним движением разорвала футболку, стянув ее с него. Пуля, к счастью, задела только мышцы, оставив невредимыми лопатку и ключицу. Я быстро зажала рану скомканной футболкой, чтобы остановить кровь. С дороги донесся шум. Я обернулась и увидела, что «Тойота» разворачивается и направляется в нашу сторону.

— Вика! Зажми рану и помоги мне! — отрывисто бросила я.

Она испуганно прижала окровавленную футболку к плечу Виктора и помогла мне перетащить его на соседнее сиденье. Движение причинило ему боль. Он пришел в себя и сквозь зубы издал негромкий стон. Я прыгнула на его сиденье, заставив машину с громким рычанием резко сорваться с места. «Тойота» быстро приближалась, но между нами еще было приличное расстояние и, следовательно, небольшой шанс уйти.

— Там впереди пост ГАИ, — дрогнувшим голосом простонал Виктор, сморщившись от боли.

— Хорошо, — отрывисто кивнула я.

Мы влетели в перелесок и запрыгали по острым кочкам грунтовой колеи. Дорога виляла, и деревья периодически закрывали преследовавшую «Тойоту» от нас. На ровной дороге уйти от нее шансов у нас почти не было бы. Но здесь, на традиционных русских ухабах, такая возможность была. Тем более что «семерка» Виктора шла уверенно, благодарная хозяину за уход и заботу.

Я вывернула руль, чтобы вписаться в очередной поворот, и чуть не влетела в лежавший наискосок через дорогу ствол дерева, заваленный большой кучей веток. Объехать это неожиданное препятствие просто не представлялось возможным. Я резко развернула машину параллельно стволу и въехала в кусты. Еще раньше я успела заметить, что в «Тойоте» был всего лишь один человек. Тот, который стрелял и ранил Виктора. С одним я наверняка сумела бы справиться, несмотря на то что у него было преимущество — ствол.

— На пол! — крикнула я Вике и выпрыгнула из машины в кусты.