Зoлoтaя Opдa и eе пaдeниe

В этом известии все верно, кроме даты. И по русским источникам Тохтамыш умер в Тюмени. "Аноним Искендера" ошибся, по крайней мере, на 7-8 лет, так как, согласно Шереф-ад-дину Али Иезди, Тохтамыш в Реджебе 807 г. х. (= январь-1405), за несколько недель до смерти Тимура, отправил к нему в Отрар в качестве посла одного из старейших своих нукеров - Кара-ходжу.5 Рассказывая о целях этого посольства, Шереф-ад-дин характеризует Тохтамыша как скитающегося по степям, брошенного прежними соратниками, совершенно растерявшегося человека.

1 J. Dlugosz. Dziejow Polskich, т. II, стр. 495. Krakow, 1868,

2 Spu1ег. Die Goldene Horde. 1943, стр. 138.

3 Никоновск. летоп., стр. 174.

4 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. II, стр. 237 (перейден. текст), стр. 133 (русск. перев.).

5 Шереф-ад-дин Али Иезди, II. стр. 647 след.

Что посольство это не было случайным, а соответствовало перемене отношений между Тимуром и Тохтамышем, видно из рассказа их современника Рюи Гонзалеса де Клавихо, кастильского посла ко двору Тимура в Самарканд. По словам Клавихо, "Токтамишь, император Татарский, и Тамурбек помирились и стали вместе стараться обмануть Эдигуя". Несколько ниже Клавихо еще раз подтверждает эту перемену в отношениях: "Этот Токтамишь и сыновья его живы и в дружбе с Тамурбеком".1

Едигей, однако, после поражения на Ворскле не давал Тохтамышу никакой передышки, преследуя его повсюду. По словам Ибн-Арабшаха, "дошло до того, что они сразились между собой 15 раз, [причем] раз тот одержит верх над этим, а другой раз этот над тем".2 Только в шестнадцатый раз победа окончательно склонилась на сторону Идике, и Тохтамыш "пал убитый".3

Насколько тогда силен был в военном отношении Едигей, видно из слов того же Клавихо: "Этот Едигей водит постоянно в своей Орде более двухсот тысяч всадников".4

Прав ли "Аноним Искендера", когда говорит, что Тохтамыш умер естественной смертью, сказать трудно. Так или иначе, но Тохтамыш, причинивший столько зла Руси и народам Мавераннахра, окончательно сошел с исторической сцены .вскоре после отправления своего посольства к Тимуру в Отрар в январе 1405 г.

1 Рюи Гонзалес де Клавихо, ук. соч., стр. 341-342.

2 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 470.

3 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 471. - По данным Софийской второй летописи, Тохтамыша убил Шадибек в Сибирской -земле в 1406 г. (т. VI, стр. 133).

4 Рюи Гонзалес де Клавихо, ук. соч., стр. 341.

В русской историографии давно сложилось представление о Едигее как об одном из наиболее коварных и хищных ордын-ских правителей. Это представление покоится на наиболее ценном и полном источнике по истории русско-татарских отношений конца XIV и начала XV в. -русской летописи. Гово

рим - "наиболее ценном и полном источнике", так как восточные (арабские и персидские) источники почти совсем не касаются русско-татарских отношений и заключают в себе важные сведения о Едигее, относящиеся к первому и последнему периодам его деятельности, а в остальном касаются лишь золотоордынской обстановки и отношений Золотой Орды со Средней Азией и Кавказом. Характерно, что восточные источники никакой симпатии к Едигею не проявляют и склонны считать его человеком неверным, который легко изменяет своему слову. Исключение в известной мере представляет Ибн-Арабшах, да и то потому, что он очень не любил Тимура, в силу чего готов был оправдать любого его противника. Едва ли в исторической науке мог бы сложиться иной образ Едигея, если бы не было его идеализации по другой линии.

Дело в том, что, параллельно с исторически существовавшим Едигеем, есть еще Едигей - герой ногайского эпоса, причем эпоса явно феодального, составленного в угоду кочевой знати. Переносить характеристику личности Едигея из этого бегско-феодального эпоса в историю, из легенды в историческую действительность - значит совершать большую ошибку, искажать историю, что иногда и делается в националистически-шовинистической историографии, служащей только интересам пантюркистов.

О Едигее имеются небезинтересные мысли у В. В. Бар-тольда-в статье "Отец Едигея".1 В. В. Бартольд далек от идеализации личности Едигея. Он писал, что если отрешиться от легенды и придерживаться истории, то основной чертой его характера явится неверность. "Покинув Урус-хана, - пишет В. В. Бартольд, - и порвав с отцом ради Тохтамыша (был ли он нукером последнего, как уверяет Абулгази, из истории Тимура не видно), Едигей потом изменил самому Тохтамышу и снова примкнул к Тимуру в 1391 г.",2 которому он позже опять изменил.

1 Изв. Таврич. общ. ист., археолог, и этнвгр., т.. I (58), Симферополь, 1927, стр. 18-23.

2 Там же, стр. 21.

Из восточных авторов один Ибн-Арабшах дает описание наружности Едигея: "Был он очень смугл [лицом], среднего роста, плотного телосложения, отважен, страшен на вид, высокого ума, щедр, с приятйой улыбкой, меткой проницательности и сообразительности".1