Золотая орда

– Нет, я имела в виду другое, – честно призналась я. – Ты делаешь мне больно.

Тимур разжал пальцы, и я покачала головой, касаясь ладонью своей груди:

– Здесь тоже, Тимур.

Он посмотрел на меня долгим, задумчивым взглядом.

– Я не собираюсь менять своего решения. Хочешь учиться дальше – мы переведем тебя на заочку.

– Тимур? – я умоляющее посмотрела на него.

– Все, разговор окончен, – муж резко отвернулся от меня, а я, застыв на месте, пораженно смотрела на него, наблюдая за тем, как он раздевается и аккуратно, не торопясь, складывает свои вещи в шкаф. Его тугие мышцы перекатывались под бархатистой, смуглой кожей. Я ощутила острое желание прикоснуться к нему, и чтобы муж обнял меня, но вместо этого я, подхватив сорочку, прошла мимо Тимура, направляясь в ванную комнату.

Я заперла дверь и встала под теплые потоки воды. Слезы побежали по моим щекам, я злилась, страдала, всхлипывала и ревела от обиды. Наконец, когда я вылезла из душа и подошла к зеркалу, то увидела результат страданий – мои глаза сильно покраснели и опухли, впрочем, как и мой изящный нос. Бледная, с синими тенями на лице, с вымученным выражением, я точно не выглядела счастливой и привлекательной женой.

Я тихо вышла из ванной комнаты – и прислушалась: из зала раздавался звук включенного телевизора, а на его фоне – приглушенный голос Тимура – он снова говорил по телефону. Вот так. Я, все еще ощущая обиду в груди, к которой добавилась и опустошенность, прокралась в спальную комнату. Прежде чем лечь на постель, я достала из пакета – где он все это время лежал – моего любимого, белого медвежонка. Глядя на его потрепанную мордочку, я даже испытала чувство вины – забросила своего верного друга почти на самое дно пакета с домашними вещами. Эх!

Прижав игрушку к груди, я забралась под теплое одеяло. С тоской в сердце, я устремила взор на пустующую половину кровати. Придет ли? Слезы снова подступили к глазам, и я, повернувшись спиной к тому месту, где должен был спать Тимур, тихо-тихо заплакала, вытираясь белым медвежонком. Постепенно, я стала успокаиваться и погружаться в дрему – балансируя на грани реальности и сновидений.

Когда я уже начала видеть что-то, похожее на сон, а мое тело окончательно обессилело, дверь в спальню приоткрылась, и я услышала тихие мужские шаги. Я ощущала каждой клеточкой своего тела, что Тимур смотрит на меня – ощутив покалывание и ласкающее тепло. Раздался звук напрягающихся пружин матраса – мой муж пришел спать со мной, даже не смотря на то, что я, вероятно, разозлила его, и вела себя уж точно не как суперпокорная жена. Мое сердце дрогнуло, но я продолжала лежать на месте, лишь мое дыхание стало тяжелее от нахлынувшего волнения.

Мое сердце дрогнуло еще раз, когда широкая, шершавая ладонь, гладя, прошлась по моим плечам и остановилась на изгибе талии. Прошло несколько секунд, прежде чем Тимур, обняв меня за живот, подтянул к себе. Его теплые губы уперлись в мой затылок, а рука, меж тем, лаская, прошлась по моим влажным, от слез, щекам. Затем, эта же рука уперлась в моего белого медвежонка, и, на миг, замерла.

– Моя маленькая девочка, – глухо рассмеялся Тимур, разворачивая меня к себе лицом. От этой нежности – внезапной, ощутимой, я почувствовала, как из моих глаз – в очередной раз за этот вечер – полились слезы.

– Ах, Тимур, – прошептала я ему в шею, там, где бился его пульс. Я непроизвольно коснулась губами этого места, ощущая трепет в своей груди. А еще – как яркое озарение – уязвимость всего этого, и особенно – жизни. Тимура, моей. Я, пораженная, громко всхлипнула, а он прижал меня к себе еще сильнее.

– Ну, джаным, так лучше будет – поверь, – произнес он, но значительно мягче, чем раньше.

– Для кого лучше, Тимур? – я запрокинула голову, заглядывая в любимые глаза.

– Для нашей семьи, – он аккуратно поправил прядь моих волос.

Семьи.

Я тяжело вздохнула, понимая, что Тимур, скорее всего, прав, но другая часть меня желала иметь право выбора, или хотя бы немного, но настоять на своем.

– Пожалуйста, можно, завтра будет последний день? – попросила я. – Как раз и документы оформлю на заочку, и вообще… Последний разочек.

– Камила, – протянул Тимур.

Я затрепетала, внутренне молясь, чтобы он согласился.

– Ладно, джаным, – выдохнул он, целуя меня в висок, – пусть это будет так – но потом – только заочное обучение и никаких мыслей, что я – тиран.

Я хихикнула, окрыленная его ответом. Я догадывалась, что для Тимура это было ой как непросто – чуть изменить свое решение. И поэтому, его маленькая уступка стала моей большой победой. Я кивнула головой, соглашаясь с мужем. На душе как-то сразу стало спокойно, что ли. Тимур еще раз поцеловал меня, но уже в губы – мягко, почти не распаляя меня.

– Спи, Камила, – шепнул он мне, – завтра утром – тебе рано вставать, как и мне.