Золотая Орда и ее падение

Может возникнуть вопрос, почему Ногай, такой всесильный, не взял власти открыто в свои руки и не объявил себя ханом. Понять это в условиях монгольских политических представлений не трудно. В те времена авторитет имени Чингисхана и его рода был настолько велик, что не находилось лица, которое решилось бы пойти против укоренившегося представления, что ханом может быть только лицо из рода Чингисхана. Насколько это представление крепко держалось в политическом сознании XIII–XIV вв., можно видеть хотя бы из того факта, что знаменитый Тимур (Тимур-ленг, Тамерлан) (1370–1405) не принял титула «хан», называл себя эмиром и гордился тем, что может себя именовать «гурган»[141] и таким образом считаться в родственных отношениях с Чингисидами. В первое время царствования Токты Ногай действительно был полновластным хозяином, и Токта целиком и беспрекословно выполнял его предписания.

В этом отношении чрезвычайно характерен случай, когда Ногай потребовал от Токты казни многих золотоордынских бегов (нойонов), считавшихся противниками Ногая[142]. Токта выполнил это требование, чем очень пошатнул свое положение. Но вскоре Токта нашел в себе достаточно силы и мужества, чтобы восстать против временщика. Повод легко для этого нашелся. Ногай оказал гостеприимство бежавшим от Токты мятежным эмирам (бегам, нойонам) и отказался их выдать последнему. Между Ногаем и Токтой начались военные действия, кончившиеся после упорной и долгой борьбы не только разгромом ногайского войска, но и убийством самого Ногая в 1300 г. В течение почти сорока лет последний держал в своих руках все нити политической жизни Золотой Орды. Н.И. Веселовский, автор книги «Ногай и его время», в следующих словах оценивает роль Ногая в истории Золотой Орды: «С одной стороны, он, будучи опытным в военном деле, увеличил владения орды; с другой — он содействовал ее расчленению, чем нанес, конечно не намеренно, первый удар ее же могуществу»[143]. После смерти Ногая Токта мог, наконец, считать себя независимым ханом. На последние годы жизни Ногая падают и события, разыгравшиеся в Крыму между монголами и генуэзцами в городе Кафе (Феодосия).

Рукн-ад-дин Бейбарс рассказывает, что Ногай в 1298 г. после нанесения поражения Токте направил одного из своих внуков в Крым, «чтобы собрать подати, наложенные на жителей его. Тот пришел в Кафу, а это город [принадлежащий] Генуэзским Франкам… и потребовал от ее жителей денег. Они угостили его, поднесли ему кое-что для еды и вино для питья. Он поел, да выпил вино, и одолело его опьянение. Тогда они [жители] напали на него и убили его. Известие об умерщвлении его дошло до Ногая, деда его, который отправил в Крым огромное войско. Оно ограбило его [город Кафу], сожгло его, убило множество Крымцев, взяло в плен находившихся в нем купцов мусульманских, аланских и франкских, захватило имущество их, ограбило Сарукерман, Кырк-Иери [Чуфуткале], Керчь и др.»[144]. 1299 год оказался трагическим не только для Кафы, но даже и для богатого торгового города Судака. По словам ал-Муфаддаля,[145] Ногай приказал всем жителям Судака, которые были за него, выйти из города со своим имуществом, а остальным остаться. После этого город был окружен, взят, разграблен и сожжен. Большая часть городского населения погибла. Для Крыма, особенно для богатых его портовых городов, наступило тяжелое время. Источники подчеркивают, что отношения между монголами и генуэзскими властями настолько обострились, что обе стороны были долгое время во вражде и борьбе, причем немалое количество людей с той и другой стороны было захвачено в плен и продано в рабство. Враждебные отношения продолжались, как мы увидим ниже, и при хане Токте (1290–1312). После победы над Ногаем в 1300 г. Токта мог считать себя полновластным государем Золотой Орды. Токта начал править в очень трудной и сложной политической обстановке. Борьба с Ногаем отняла много сил и средств. Победа досталась ему после долгой и упорной борьбы. В том же 1300 г. в Золотой Орде началась засуха, продолжавшаяся около трех лет. За засухой «последовал, — по словам ал-Макризи, — падеж лошадей и овец, дошедший до того, что у них (жителей) нечего было есть и они продавали детей и родичей своих купцам, которые повезли их в Египет и другие места»[146].

Несмотря на все эти трудности, именно на начало XIV в. падает подъем производительных сил Золотой Орды. К этому времени государственные и общественные порядки оформились в военно-феодальную систему, основные черты которой и даны ниже в соответствующих главах. К этому же времени оба Сарая — Сарай Бату и Сарай Берке — стали крупными и богатыми ремесленно-торговыми городами. Согласно большинству источников, Токта не был мусульманином, а придерживался язычества,[147] по-видимому, был буддистом, что не мешало ему проводить покровительственную политику в отношении мусульман.