ЗОЛОТАЯ ОРДА И ЗАРОЖДЕНИЕ КАЗАЧЕСТВА

В отношениях Москвы с Турцией и Крымом очень значительную роль играли донские казаки, располагавшиеся по Дону и степной полосе. А в польско–турецких отношениях такую же роль играли казаки днепровские. Заняв земли «Дикого поля», за которые Русь в течение многих столетий вела безуспешно борьбу с кочевниками, казаки продолжили эту борьбу, решив эти земли прочно держать в своих руках и навсегда очистить их от кочевых орд. Занимая земли, лежавшие между московскими и литовскими владениями, и окруженные с юга и юго–востока агрессивными кочевниками, казаки не считались с политикой ни Москвы, ни Литвы, ни Польши, и отношения с Турцией, Крымом и другими ордами строили исключительно на соотношении сил, беря на свой риск и ответственность успехи и неудачи этой постоянной борьбы. Казаки Днепра и Дона, не считаясь с установившимися дипломатическими сношениями Москвы и Польши с Турцией, вели самостоятельную политику в отношении ее владений, нападали на Крым, Астрахань и даже предпринимали рискованные морские походы на легких суднах «душегубках», переправляясь через Черное море и нападая на побережья Малой Азии. Нередко они возвращались из; походов с большой добычей, но платили за нее своими головами, и добыча эта обходилась казакам очень и очень не дешево…

Самостоятельные действия казаков вызывали бурный протест Турции. Москва и Польша обвинялись в том, что подвластные им казаки нападают на владения Турции я всю ответственность за деятельность казаков относили на их счет. Москва и Польша старались убедить Турцию, что казаки «вольный народ», от них независимый и действующий по своей воле. Действительно, на границах московских и польско–литовских владений, нередко происходили нападения на московские и крымские посольства, в чем с той и другой стороны обвинялись казаки и войскам слались строгие наказы с требованием прекращения подобных нападений и обеспечения мирных отношений с соседями. На строгие упреки Москвы и Польши казаки отвечали, что с крымцами и другими ордами кочевников не может быть мирных отношений, потому что они никогда их не соблюдают, и пользуясь любой неожиданностью и всяким удачным случаем, нападают на казачьи городки, убивают людей и угоняют скот и пленных.

Географическое положение казачьих поселений, выдвинутых далеко в сторону южных степей, находившихся в непосредственной близости к азиатским ордам, для которых грабежи составляли главное средство существования, диктовало казакам тот вид отношений с соседями, который они избрали.

Казачьи войска, расположившись в степной полосе, устроившись в укрепленных городках, управлялись выборными Атаманами, при которых состояли совет выборных старшин, есаулы и несколько писарей, которыми велась вся переписка. Все мужское население казачьих городков состояло на войсковом учете, только оно и составляло казачье население и пользовалось правами Войска. Сложившиеся полулегендарные представления, что в казаки принимался всякий сброд, по порядку, установленному в казачьей общине Запорожцев: «В Бога веруешь, перекрестись, — вот и казак», — никакого отношения к порядку зачисления посторонних в состав Войска не имели. Казачьи поселения, как донских, так и днепровских казаков, жили семьями, и население их пополнялось естественным приростом. Большая убыль, происходившая временами, благодаря военным потерям, заполнялась значительным приемом в состав казаков, набиравшихся со стороны. Но прием этот производился с большим разбором и требовал обыкновенно, значительного времени пребывания зачисляемого среди казаков и поручителей среди казачества. В царствование Василия III на границах московского княжества происходили частые нападения и грабежи, проезжавших официальных лиц и посольств, как турецких, так и московских, и казаки, на обвинения в этих грабежах, отвечали, что в «поле» много всякого гулящего народа, отвечать за действия которого казаки не могут. В войсках казачьих существовала строгая дисциплина и за лроступки виновные подвергались тяжелым наказаниям, следовательно, казаки «мели много оснований говорить то, что за нападения и «за воровство» в поле разбойных шаек они не ответственны. Действительно, в то время большая часть южных русских степей занималась казаками и находилась под их контролем, кочевники были оттеснены к морским побережьям, но в «Поле» бродило еще много отдельных шаек татар, турок и ногайцев.

Роль казаков в южно–русских степях приобрела такое значение, что уже в 1505 году крымский хан писал: «От казаков страх в поле». Жалобы Турции, Крыма и ногайцев на «разбои казаков», начиная с первых лет 16 столетия, не прекращались, что в значительной степени отражалось на их отношениях с Москвой. Москва на эти жалобы отвечала то же, что представляли в своих отписках казаки: «На поле ходят казаки многие: казанцы, крымцы, черкесы и иные баловни казаки, и наших окраин казаки, смешиваясь, ходят и эти же люди как вам, так и нам тати и разбойники».