Золотая Орда. Между Ясой и Кораном. Начало конфликта

Небу даже не обязательно было непосредственно убивать (или приказывать убивать) провинившегося; достаточно было лишить его своей божественной поддержки, что автоматически влекло за собой смерть. Так, при завоевании Армении два монгольских военачальника предлагали полностью разграбить страну и перебить все население, однако встретили противодействие в лице командующего экспедиционным корпусом Чормакана. Наутро после того, как оба военачальника предложили столь жестокий план, они были найдены мертвыми. По сообщению Григора Акнерци, «тогда Чорман, взяв с собой свидетелей происшествия, отправился к главному своему начальнику, Чингиз-Хану, рассказал ему о своем намерении и о замыслах своих сотоварищей, об их гибели и о своем спасении в ту ночь. Изумленный хан, слушая рассказ, сказал Чорману: "то, что задумали оба предводителя, не было угодно Богу, и потому они скоропостижно умерли, а ты не умер за свои добрые намерения"» (Григор Акнерци, с. 11).

Однако смерть могла происходить не только в качестве кары за какие-либо проступки, но и как естественное завершение человеческой жизни, ниспосланной и предопределенной Небом. По-видимому, именно это имел в виду Мунке-ка'ан в беседе с послом французского короля францисканцем Вильгельмом де Рубруком, который передал ее в отчете о своем путешествии (1255): «"Nos Moal", inquit, "credimus quod non sit nisi unus Deus, per quern vivimus et per quern morimur, et ad ipsum habemus rectum cor"» 'Мы, Моалы, — сказал он, — верим, что существует только единый Бог, благодаря которому мы живем и умираем (курсив мой. — П.Р.), и именно поэтому имеем прямое сердце' (Itinerarium. XXXIV. 2, пер. А.Ю.).

Представления о том, что Небо может как даровать жизнь, так и отнимать ее, а также воскрешать из мертвых, нашли отражение и в одном из важнейших памятников среднемонгольского языка — словаре «Мукаддимат ал-Адаб». Рукопись этого четырехъязычного (арабско-персидско-тюркско-монгольского) словаря датируется 1492 г. и представляет собой копию арабско-персидского словаря аз-Замахшари (1075–1144), который в неизвестное время (предположительно в XIV в.) был дополнен тюркским и монгольским языковым материалом, переданным в арабской графике. Хорошо известный лингвистам, данный словарь никогда ранее не использовался в качестве источника этнографических данных, хотя содержащиеся в нем сведения представляют огромный интерес для специалистов по культуре средневековых монголов. Безусловно, при изучении словаря нужно принимать во внимание очевидное исламское влияние, которое ко времени составления памятника испытала на себе западная часть монгольского мира, но в тоже время сложно отрицать и тот факт, что словарь сохранил целый ряд весьма архаичных слов и выражений, которые отображают различные аспекты монгольской культуры еще доисламского периода. В частности, «Мукаддимат ал-Адаб» содержит определенное число контекстов, в которых идея получения и лишения жизни напрямую соотносится с вмешательством божественного Неба: к примеру, alaba tu:ni tengri 'тенгри убил его'[81], ukuuilbe tedeni tengri 'тенгри их предал смерти'[82], но также amidu kibe tengri ukukseni 'тенгри воскресил мертвеца'[83], amidu kibe tu:ni tengri 'тенгри воскресил его'[84], tengri qoina orqiba amiduluq 'тенгри отсрочил его смертный час'[85], tonilyaba tu:ni. tengri ukuleise 'тенгри спас его от гибели'[86], amiduluq ogbe oimadu tengri 'тенгри дал тебе жизнь'[87], boljal ogbe tengri tu:ni nasundu 'тенгри дал срок длительности его жизни'[88], urtu kibe tengri tu:ni [na]suni 'тенгри сделал его жизнь долгой'[89], urtu nasutu kibe tu:ni tengri 'тенгри дал ему долгую жизнь'[90].