Золотая Орхидея (СИ)

В храме Неру перед гигантским барельефом Мирового Древа Руми и Симериона сначала поженили, а затем и короновали. Бэйшар возложил на голову сына золотой венец в виде сплетённых лианами цветов орхидей; Сингардилион прицепил на высокую косу дочери изумрудную заколку. Благолепная тишина царила в те минуты, лишь ветер звенел колокольчиками в волосах всех фениксов, включая Руми.

В тот день позабылись различия между народами. Они вместе ели, пили и веселились. Руми хотелось, чтобы так было всегда. «Того же желал Адзуна», — думала она, но больше не боялась сравнивать себя с ним. Путь его стал ей ясен, и она не пойдёт этой дорогой.

Нигде вблизи трона Руми не горел огонь. Танцовщицы в пламенной пляске кружились в стороне от гостей и более не могли подходить к царской чете. Молодожёнов не осыпали пылающими лепестками, не просили испить кипящего вина. Многие подобные традиции упразднили, но никто, казалось, об этом уже не переживал.

Взглядом Руми встретилась с госпожой Драголин. Воительница явно хотела что-то сказать лично, но только в конце вечера вышло.

— Ещё раз поздравляю, ваше высочество, — произнесла Драголин, когда они уединились в тени колонн Шантрата. — Сегодня воистину счастливый день для всего царства фениксов.

­— Возможно, — кивнула Руми. — Но по иной причине вы меня позвали.

Драконесса немного подумала, а затем продолжила:

— Господин Дер-Су интересуется, ищете ли вы способ спастись.

Руми сразу помрачнела. Многие дни она старалась не думать о своей скорой мучительной кончине. Тем более не хотела вспоминать о ней сегодня.

— Нет.

— Почему? Неужели вы действительно смирились с судьбой, а с вами — и остальные?

— Да, — короткие ответы помогали Руми сдерживать гнев.

— Что ж, дозвольте, тем не менее, передать послание Дер-Су.

Госпожа Драголин достала из причёски пузырёк. За толстым тёмным стеклом едва заметно колыхалась жидкость.

— Дер-Су написал письма всем известным могущественным колдунам нашего мира. Принцесса Ситинхэ прислала ему это зелье.

Руми начала вспоминать, как вела себя на свадьбе старшая дочь императора эльфов — величественная, но отчего-то печальная красавица. Ни взглядом, ни жестом она не дала понять Руми, что состоит в сговоре с Дер-Су.

— Если вы примете зелье, — продолжала Драголин, — ваши жизненные процессы остановятся, но вы не умрёте. У ваших близких будут сотни, даже тысячи лет, чтобы найти способ защитить вас от вспышки, которая не коснется вас, пока вы спите под действием зелья.

Руми долго молчала. Да, это было решение, пусть и временное, но…

— Мне нужно подумать.

— Хорошо, — воительница передала пузырёк.

— Это всё?

Кто-то засмеялся вдалеке, но Руми было не до смеха. Внутри разразилась буря. Привычный уже мир разрушался под тяжестью полузабытого рока. Будто в другой жизни остались и радость торжества, и лучистые глаза Симериона…

— Дер-Су сказал, что он готов все свои века искать способ спасти вас, если вы примите его предложение.

— Ясно…

В объятьях мужа Руми не вспоминала о словах Драголин. Любовь заняла целиком и тело, и душу. Но, когда Симерион вышел в коридор, чтобы едва сдерживаемые чувства не ранили Руми, разум предал её. С пустотой в душе она смотрела на пляску теней от пламени мужа. Думает ли он о том, как мало дней осталось молодой жене?

Руми притворилась, что спит, чтобы не выдать своё расстройство. Мысли мельтешили в голове, и настоящий покой никак не приходил. Муж её давно мирно дремал. Для него весь день остался счастливым.

В маленьком пузырьке из толстого стекла переливалась слабая надежда… «Я выпью, и эпохи пройдут мимо меня. Пробудившись, увижу ли я прежнего Симериона? Может, его заменит измученный феникс, для которого я — лишь груз, мешающий двигаться дальше, обрести новую любовь? Нужна ли царству спящая царица? Как, впрочем, не нужна царица, не могущая дать наследника»…

Тут Руми мысленно укорила себя. Как смеет она сомневаться в возлюбленном, если даже чёрствый и злобный император драконов не покидает свою бесплодную жену? Но червь сомнения продолжал шевелиться в её душе. Руми может больше не увидеть многих, кого знала и любила, если они протянут долгие века. Но выдержит ли родительское сердце гибель дочери, когда возможно её отсрочить? Она сжала пузырёк, бездумно надеясь его раздавить, чтобы смиренно ожидать смерти. Зачем Дер-Су и Драголин вскрыли эту рану?

Симерион перевернулся во сне. Руми с любовью и печалью посмотрела на него. Что бы он сказал, узнай о шансе на спасение? Неожиданно в памяти всплыла сцена общения Симериона с принцессой Ситинхэ. Она что-то передала ему на свадьбе. Неужели…

Руми тихо, но быстро встала и начала ощупывать одежду мужа. Так и есть. В кармане оказался пузырёк из толстого зелёного стекла… «Симерион понимал и мой выбор, и нашу общую боль. Тихо искал способ защитить меня», — думала она, взвешивая в руках два крохотных сосуда.