Золотая осень 1977

— Так я и сказал: «ПО», ДЕФИС, «МОЕМУ»! — громко парировал я очередной выпад глухой «эмигрантки».

— Не пререкайся! — парировала в свою очередь та и добавила: — Приведи теперь пример, когда частица пишется без дефиса.

Я задумался…

— Хорошо. Вот пример, который приходит на ум: … но таки упёк своего товарища. Гоголь.

— Ещё.

— Из лесу вышел кое. Увидел море людское… Александр Сергеевич.

— Какой Александр Сергеевич? — вновь докопалась «графиня».

— Пушкин, Александр Сергеевич. Кто же ещё кроме него мог засунуть в стих частицу кое?!

— Вот! Так и надо говорить, — «стебанула» меня недовольная старушенция…

(этот эпизод был навеян выступлением Владимира Жириновского на заседании госсовета по культуре в Кремле. https://www.youtube.com/watch?v=ft5LnzzKytc (о частицах в руссом языке начинается на 6:55, но советую посмотреть всё выступление.) прим автора.)

— Мария Васильевна! Вы закончили? У нас ещё большое количество предметов нужно аттестовать. Вы уже достаточно поспрашивали ученика. Мы все видели, что Васин справился. Какую оценку вы поставите школьнику?

Старуха сморщилась и прошипела: — Хорошо. Оценка «хорошо».

— Я протестую Мария Васильевна. Школьник ответил на все вопросы на отлично, — проговорила «глава» которая была поддержана некоторыми голосами «с мест». — Быть может вы ещё раз подумаете?

— Хорошо. Вы все правы, — в очередной раз сморщившись произнесла «русичка». — Он и вправду неплохо знает предмет, но если бы вы мне дали ещё немного времени, я бы его вывела на…

— Нет, — категорически отвергла данную инициативу председатель. — Экзамен по русскому языку окончен. Итак, ваша оценка?

— Пять — отлично, — с грустью выдохнула «училка», потупилась и опустив голову пошла на своё место.

— Что ж, спасибо. Мы переходим к приёму экзамена по литературе.

— Я! Я приму! — не дойдя до стола с вспыхнувшими и вновь обредшими жизнь глазами закричала на весь зал «недобитая белоэмигрантка».

— Вы? — удивилась председатель. — Нет. Вы уже принимали экзамен. Теперь пусть кто — нибудь другой аттестует школьника.

— Нет! Я! Я аттестую, — вновь прокричала та и чуть ли не бегом устремилась к «начальнице».

Немного посовещавшись и «поугрожая» друг другу, было принято решение, что экзамен у меня будет принимать всё та же стервозная «старая перечница» …

— Ну что Васин, готов? — плотоядно посмотрев на меня спросила «старушенция».

— Возможно, что таки да! — неопределённо ответил я. И понеслась…

Тактику престарелая «бабушка» в общем — то практически не изменила и как прежде в одном её вопросе содержался с десяток других. Также, она всячески пыталась в вопросы о литературе ввернуть вопросы по русскому языку, умело их маскируя и объясняя всё это дело тем, что: русский язык и литература тесно связанны между собой веками.

Вот по такой схеме, она задавала и задавала мне вопрос за вопросом, прыгая с темы на тему, как угорелая. Складывалось впечатление, что она всячески пытается изобличить зарвавшегося «школоло», подозревая в незнании предмета.

Я отвечал и всё время охреневал не понимая, почему эта женщина так целеустремлённо хочет меня «завалить»? Ей Армен денег что ли не дал? Или она принципиальная и не берёт, а узнав про взятки решила подопечному подгадить и запороть «всю малину»?

Последнем вопросом был: Сколько лет было Анне Коренной на момент гибели. Назови автора произведения, а также кратко изложи роман.

«Ну нихрена себе вопросики,» — в очередной раз удивился «испытуемый» и принялся отвечать:

— Написал роман Лев Николаевич Толстой. Роман повествует о том, что…

Рассказывать было легко, потому как я совсем недавно смотрел сериал с одноимённым названием, да и книгу я в своё время читал.

— … Ну, а лет было той сумасшедшей, по — моему, двадцать восемь, — сказал я закончив краткий пересказ романа.

— Как… как ты назвал несчастную девушку?.. — ужаснулась «графиня», прижав руки к груди.

— Сумасшедшей.

— Сумасшедшей?

— Ага. Сумасшедшей, — не стал отрицать я очевидного.

— Ты… ты, что Васин! Как ты можешь говорить такое о юной красавице, которой злая судьба не оставила выхода, как только закончить свой жизненный путь таким ужасным способом.

— Бред какой — то, — отметил я и добавил: — Пишется через дефис!

— Ты что Васин! Нельзя так говорить! Никакой это не бред! У неё не было другого варианта.

— Я же говорю: дура, сумасшедшая…

«Приёмная комиссия» зашумела, но «рэп батл» продолжился…

— Да как ты смеешь, юную несчастную девушку обвинять в сумасшествии! Я склоняюсь Васин к тому, что ты сам не здоров и великое произведение Толстого ты так и не понял! — морщась как от лимона и с презрением во взгляде проговорила «старушенция».

— Увы, вам, Мария Васильевна, но я здоров и роман я хорошо понял. А вот ваша «красавица» явно нездорова, ибо не один человек в здравом уме под поезд сам прыгать не будет.

— Да как ты не понимаешь… У неё трагедия… У неё душевные переживания!.. У неё мир рухнул…

— Если ей кажется, что мир рухнул, то это явный признак шизофрении! — огласил свой неутешительный диагноз малолетний «доктор Курпатов» и тут же пожалел об этом.