Золотая осень 1977

Мама ушла на работу, а я обдумав решил отменить нафик наметившийся было утренней отдых и до обеда погулять по школам Пролетарского района города всё с той же целью — распространение записей.

Перед выходом набрал Армену. Тот оказался дома, но тоже торопился, вероятно собираясь на работу.

— Саша, мне некогда. Я уже опаздываю. Говори, чего хотел…

— Хотел поблагодарить за прекрасно организованные экзамены, — съязвил благодарный мальчик.

— Да не за что, — как не в чём не бывало ответил собеседник и я от такой наглости охренел.

«Хоть извинился бы… а то как будто, так и надо… Кто вообще в таком возрасте смог бы сдать такое, что сдал «бедненький», ну или богатенький Саша? Кому это по силам? Анатолию Вассерману? Ну если только ему…»

— Спасибо конечно, но всё же можно было бы обойтись и одной комиссией, а не двумя и уж тем более не тремя. Зачем такое большое количество людей напрягать? Хватило бы и меньшего числа приёмщиков.

— Каких приёмщиков? Какие двумя — тремя?.. Ты о чём вообще говоришь? — удивился тот.

«Хм… Играет или нет? Непохоже вроде… ну или я ничего не понимаю и в нём пропадает великий актёр… Хотя там, где он крутится, ещё и не таким актёром нужно быть чтобы остаться у кормушки.»

— Я говорю о том, что незачем было три комиссии засылать на приёмку. И незачем было меня там «мариновать» до вечера, — зло сказал я.

— Гм… — в задумчивости произнесли на том конце провода. — Мне доложили, что всё прошло штатно…

— Вас обманули Армен Николаевич!

— Гм… Ну, раз так… — обретая командирские нотки в голосе произнёс собеседник, — я разберусь. Не нервничай. Ты же экзамены сдал? Всё?! Значит всё хорошо! Я узнаю и тебе сообщу, что там за комиссии, лишние такие. Разберёмся.

— Разберитесь конечно, но сути это не меняет. Странные у нас договорённости. Не так я понимал «халявную» сдачу экзамена.

— Нормальные у нас с тобой договорённости. Хватит нервничать. Вечером поговорим. Расслабься. Отдохни. В кино сходи или в кафе — мороженное. Деньги же у тебя есть? Есть? Вот и отдохни. Ты теперь свободный человек и отдохнуть имеешь полное право.

— Хм… — на это раз неопределённо произнёс свободный человек, косясь на «баулы».

— Кстати, хорошо, что позвонил. У нас сегодня очередная вечерняя встреча с тем, о ком ты просил. Я договорился на семь вечера там же. Действуем по той же схеме. Ты приезжай к половине восьмого.

— Замечательно. Договорились. Надеюсь успею…

— Эй, эй. Это тебе не неизвестные актрисы. Тут ты обязательно нужен. «Первым делом самолёты. А девушки потом», — напомнил мне Армен. — И к тому же, какие у тебя могут быть дела? Ты же не учишься уже.

— Да, директору с дуру пообещал сегодня в школе концерт для ветеранов устроить. Теперь вот жалею.

— Концерт? Ты? А почему жалеешь? — ещё больше удивился собеседник.

— Потому, что днём неудобно. День напополам ломается и многое из того, что наметил не успеваешь сделать.

— Это да, но ведь для ветеранов сделать концерт это ты хорошо придумал. Для ветеранов — дело святое. Во сколько начало?

— Всё это феерическое шоу начнётся в три, но тебя не пустят, — поняв куда клонит собеседник сказал «хорошо придумавший», жалея, что проболтался. — Там ветераны и кто — то из райкома…

— Почему не пустят? Пустят. Скажешь, что я твой дядя.

— Дядя? — переспросил я, обалдевая от детской непосредственности визави.

— Ну не тётя же, — хохотнул тот и продолжил издеваться над сироткой. — Дядя, по отцовской линии. В общем мы с Феликсом подъедем.

«Вот же б** не успел одного дядю отвадить другой «нарисовался хрен сотрёшь»! Ещё и помощник его мутный… Или кем он там ему приходиться…»

— Подъезжай конечно… только приезжай один. Не надо с собой Феликса тащить. Не нравится он мне, — сказал я вспомнив безжизненные акульи глаза «гэбэшника».

— Почему?

— Стрёмный какой — то, — ответил я и поспешил поправиться, перейдя на «Вы»: — Я понимаю он Ваш друг, но …

— Стрёмный ты считаешь?.. Гм… Очень может быть ты и прав… — в задумчивости протянул Армен. — Ладно, я тебя понял. Короче говоря, в два двадцать буду у твоего дома. Пока.

— Пока, дядя, — сказал я повесил трубку злясь на себя.

«А не зря ли я вот так в «цвет» рассказываю о своих мыслях одному товарищу, о другом товарище? Ответ может быть только один — конечно зря! Чтой — то я за своим языком стал совсем плохо следить. Нехорошо это!.. «Хренова» дело может кончиться! Потерял ты Саша бдительность! Немедленно найти и вернуть её на место, пока не стало слишком поздно! И кстати я с ним на «Ты» или на «Вы». Надо бы утрясти вопрос, а то какая — то фигня в разговоре получается.»

Отчитав себя по всей строгости закона, вздохнул и подняв с пола рюкзак закинул его себе за спину. Затем взял сумку в руки и поехал на «дело». Концерт — это потом, а сейчас меня ждала «Пролетарка».

* * *

Домой вернулся в два часа дня раздав почти весь «товар». Быстро ополоснулся, перекусил, взял гитару в руки и выйдя на улицу направился к Армену, который курил, поджидая меня у своего автомобиля.

— Ну здорова академик! — весело произнёс он, когда я приблизился.

— Здорова, — сказал я, пожимая в ответ руку визави. — А почему академик?