Золотая осень 1977

Почему на роль профессора биологии я пригласил нашего гармониста, ведь на другие роли Армену удалось уговорить именитых актёров. Так неужели бы не смогли уговорить ещё одного? Наверняка смогли бы и не одного… просто в дяде Лёне было, что — то такое, истинно человеческое что ли… Одним словом, мне понравился мне его типаж. Это сейчас он «профессор Преображенский», а когда я его впервые увидел на первой репетиции, то выглядел он как типичный «дядя Митя» из фильма «Любовь и голуби», которого прекрасно сыграл Сергей Юрский. Так как фильм я этот очень любил, то вероятно именно это и повлияло на моё решение сделать из Леонида Ильича суперзвезду неширокого экрана.

Где — то пару недель назад, я заехал к нему, и мы переговорили о сотрудничестве. Уладив все нюансы поехали в магазин, где в отделе «электротехника», закупили два «бобинника» с катушками, после чего установили их у него дома. Я всё настроил, объяснил, что да как, после чего Ильич попробовал всё сделать сам. Конечно не сразу, а постепенно, разе где — то на десятом, у него таки стало кое — что получаться. Он самостоятельно заряжал, перематывал и делал запись, после чего укладывал бобину в коробку и пропечатывал её наборными печатями согласно трек листу. Чтобы дедуля не запалился на самиздате, на всякий случай я вывернул громкость на двух катушечниках на еле — еле, и запретил к ней даже прикасаться, после чего включил плёнку и вышел на лестничную клетку, дабы послушать, слышна ли музыка. Результат оказался отрицательным и меня это устроило.

Три плёнки в час. Без напряга, приблизительно тридцать — сорок бобин в день.

Зарплату гармонисту я положил царскую — двести рублей. Услышав какую сумму, он будет зарабатывать, он завис, после чего откашлявшись сказал, что хватит и полтинника, если это меня не обременит, а вообще он готов делать запись бесплатно, потому как понимает, что это нужно для ансамбля, то есть и для него в том числе.

О том, откуда у мелкого шкета столько денег дядя Лёня знал — пионер их выиграл в лотерею, поэтому лишних вопросов не задавал, однако, сам факт получения «хрен за что» двух пенсий в месяц, плохо укладывался в его голове, и он уже не раз заводил разговор о уменьшении суммы выплат.

В маловероятном будущем многие бы на это сказали: «Вот чудак человек. Есть же поговорка: «Дают — бери! Бьют беги!» Так тебе же деньги дают, а ты стесняешься.»

Эх ребята, ребята. Не понять вам какие в этом времени люди живут. Сталь, а не люди. И видя, что деньги достаются не тяжёлым трудом, а халявой, они стесняются! Вдумайтесь! Люди стесняются нечестно заработанных денег! Не верите? А зря.

В тот же день, когда мы подписали контракт на запись, я решил предложить дяде Лёне роль в моём экспериментальном фильме. К моему удивлению он не секунды не сомневаясь взял и согласился…

Такой категорический, необдуманный, легкомысленный шаг мне показался очень странным для взрослого человека. С другой стороны, я уже был вкурсе биографии претендента и прекрасно понимал его мотивацию. Одиночество оно такое…

Ильич воевал, был разведчиком, имел ранения и медали. Пить начал два года назад, когда похоронил свою жену, с которой прожил, душа в душу более тридцати лет. Родственников у него не было. Детей они так народить и не смогли, а сам дядя Лёня был сиротой, поэтому, когда умерла жена, он остался один как перст и маялся в двухкомнатной квартире в Сокольниках, не зная, чем заняться, кроме как выпивать. Первое попадание на репетицию, вслед за этим запись и гонорар, вселили в дядю Леню осторожный оптимизм и веру в завтрашний день. А уж последние события, которые привнёс в его тихую алкоголическую жизнь один психически ненормальный пионер, вообще говорили о том, что обществу он ещё нужен и беспробудная одинокая старость забытого всеми алкаша, осталась далеко позади.

Я был рад, что человек так преобразился. Естественно оставался открытым вопрос: на долго ли его хватит? Будем надеяться, что если не навсегда, то надолго. Но как говориться: «там будет видно», а пока…

…

я: — И что будет поддерживать его жизнь?

Дядя Лёня: — Сигареты, коньяк и мороженное…

…

— Тут все смеются, и Вы говорите… — сказал я и выжидательно уставился на дедулю.

…

Дядя Лёня: — Всё, всё. Я в игре…

…

— Вроде ничего, но нужно чуть повеселее, — резюмировал малолетний режиссер. — Главное запомните: вы — весельчак. Не клоун, нет, а именно весельчак… Усвоили? Окей. Давайте ещё раз…

* * *

Через пол часа репетиции я понял, что Леонид Ильич уже более — менее вживается в роль, что не могло не радовать, ибо я всё же до последнего сомневался — потянет он или нет…