Золотая осень русского Средневековья – «как отблеск славного былого»

В отличие от стран, где в XVI веке уже прочно утвердилась светская культура и светская мысль, потеснив религиозный, средневековый стандарт общественного мышления и восприятия окружающего мира, в России мысль и культура по-прежнему оставалась преимущественно церковной. Однако в русле этой церковной традиции всё же находилось место и для начал гуманизма и представлений о человеке, как венце Творения, что, собственно, лежало в основании идей европейского Возрождения.

С XVI века в Московском царстве начался очень медленный и в чём-то противоречивый разворот от того времени, которое великий итальянец в своё время называл «тёмными веками». В русском обществе кратно повышается роль личности: характерный для первой и второй фаз Средневековья «человек долга» повсеместно заменяется «человеком призвания», в чём явственно усматривается параллель с господствующей в Европе возрожденческой традицией антропоцентризма. В церковной мысли возникают различные течения, стремящиеся приблизиться к правде вещей, постичь смысл бытия и найти верный способ обретения духовных истин.

Нил Сорский, а после Вассиан Патрикеев и Максим Грек выступают с идеями нестяжательства. Отрицая помыслы «сребролюбия», нестяжатели не принимают подневольного труда с целью обогащения, ратуют за смягчение наказаний и осуждают смертную казнь. Беглый холоп и монах Кирилло-Белоозерского монастыря, глава еретического антисистемного учения Феодосий Косой, отрицает не только обрядовую церковную традицию, но и её догматику. В основе его проповедей лежат идеи равенства всех людей, идеи общественного устройства без войн и эксплуатации человека человеком. Ростки свободомыслия и осознания человеческого достоинства возникают и получают своё развитие в основном в среде религиозных сект, особенно после череды сожжений и казней отступников. Еретическое движение XVI века, в отличие от вероучений более ранних религиозных вольнодумцев, характеризуется, прежде всего, вовлечённостью в него не только людей духовного звания, но и купечества, части книжников и даже представителей государственного аппарата. В русском просвещённом обществе возникает интерес к проблемам свободы воли, к продвижению светских форм человеческой деятельности и распространению гуманистических ценностей на всех уровнях общественного бытия.

Преодолев Смутное время и утвердив династию Романовых, Московия не только вернула себе почти все захваченные поляками и шведами земли, но и во многом изменила сам стиль управления государством. От методов правления Ивана Грозного, приравнивавшего царскую власть к Божией, Московское царство перешло к практике обновлённых земских соборов, куда входили практически все выборные сословные представители русского общества. А чуть позже, к середине XVII века, роль земских соборов даже с большей пользой для государства стали выполнять специальные учреждения – вновь созданные приказы, занимающиеся административными, хозяйственными, внешними и внутренними делами Московского царства. Все прежние кабальные торговые договоры, в которых как-либо ущемлялись права русских купцов, были отменены. Но страна не закрылась как во времена правления Бориса Годунова, напротив, сюда были призваны голландские промышленники, наладившие литейное, стекольное и канатное дело. Пример голландцев вдохновил многих русских инициативных людей, в которых во времена правления первых Романовых не было недостатка. В историческом плане весь XVII век шла ломка прежнего средневекового уклада, прежних традиционных стереотипов, что привело в итоге к изменению всего русского национального сознания. Эти перемены самым непосредственным образом сказались на культуре русского позднего Средневековья – его живописи, архитектуре и декоративно-прикладном искусстве.

«Где сокровищ каталог перелистывает стужа…»

«Хто премудр… в вас, да покажет от добраго жития дела своя, в кротости и в премудрости…»

Иван IV Грозный

«Никтоже бо с разумом родися когда, но учитися всякому словеси надлежит нужа.

Любовь в божественных – любовь человеческих, от учениа бо разум прилагается, якоже в святых людех глаголется, еже и до смерти учитися подобает».

Старец Артемий

, виднейший идеолог нестяжательства XVI века

Ничто так красноречиво и ярко не свидетельствует об ушедшей эпохе как книга, изданная её современниками. Книга – самый значимый объект материальной культуры, синтез литературы, графики, живописи, декоративных приёмов и эстетических начал своего времени. Многое из того, что мы в настоящее время знаем об эпохе позднего русского средневековья, почерпнуто из книг.