Золотая осень. Сборник им. С. А. Есенина

Люблю октябрьское море:
ещё и солнце жаром пышет,
а ветер в облаках узорно
стихи пером осенним пишет.

Нечётки рифмы, неспокойны,

в свободный стих плывут лениво,
как будто в чистом поле кони
прядут по ветру белы гривы.

И также катится неспешно

волна, поплёвывая пеной,
средь волн других гуляет пешкой,
на берег выйдет королевой.

Взметнётся к небу полным ростом

и плечи голые расправит,
чтобы, шипя, согнуться грозно…
Малыш, смеясь, бегом уж к маме

от набегающей стихии,

что догоняет языками,
и тянет силою нехилой,
смывая почву под ногами.

Но нет волны: в песке растаяв,

вернулась к сёстрам в глубину,
и ступни ног, следы оставив,
к волне навстречу вновь бегут.

Здесь Крым, здесь Ялты южный берег.

Люблю его в любое время.

«Мы далеко с тобой от Родины…»

Мы далеко с тобой от Родины.
Она, чем дальше, тем милей,
и я твою целую родинку —
напоминание о ней.

Волос я нежностью касаюсь

так, словно это русский лён,
что зарождает свою завязь,
российским духом напоён.

Косу волос в мои ладони

я осторожно подобрал,
и вдруг почувствовал, как стонет
наш свежий ветер средь дубрав,

когда колышет на поляне

волну зелёных сочных трав,
что пряностей заморских пряней,
и посильнее всех отрав.

Я уронил слезу на груди.

Они восторженно белы,
как пена моря, что закрутит
и скатится с волны спины.

Ты шепчешь ласки, будто степи

дохнули нежное тепло,
и нам постели ветер стелет,
а ночь – волшебное стекло.

Российской ночью над пригорком

луна застенчиво бледна.
За ней звезда лучами колко
блестит из поднебесья дна.

Мы далеко с тобой от Родины.

Она, чем дальше, тем милей.
И я твою целую родинку —
напоминание о ней.

«Мы с тобой к тишине приколоты…»

Мы с тобой к тишине приколоты.
Только белое пламя свечи
разрывает темноту твоей комнаты,
что-то хочет сказать, но молчит.

Тишина разлилась по скатерти

среди чашек с кофейной гущей.
Я боюсь – вот-вот она скатится,
упадёт и тишину нарушит.

Тишина на тахте и стуле.

От неё никуда не деться.
Я бы умер от тишины этой, умер,
если бы не колокол твоего сердца.

Если бы он не стучал мне в душу,

не будил моей крови струи.
Без тебя, может, я и струшу.
А без сердца твоего бы умер.

«Проснулся лес и задышал…»