Золотая осень. Сборник им. С. А. Есенина

На камне живом исторический храм,
колеблемый здесь и незыблемый там.
Воздушные замки разрушат года,
лишь вечный алмаз не подточит вода.
Здесь царственный лев, и жертвенный вол,
священный огонь окружает престол,
и лишь тяготенье напомнит о том,
что чувство шестое дается крестом.

Очистится дух, покаяньем горя,

и воздух из горнего легок и нов,
где пламень возносит к подножью Царя
победную песнь четырех языков.
За левым плечом в возвышении дна
стоит пустота. Остается одна
усталость от мелких и суетных дум,
то Ангел меняет измученный ум.

Земные рабы пробудиться смогли

молитвой Того, Кто уходит с Земли.
Блистает престол, и клубится пред ним
златого кадила серебряный дым.
И в тени предсмертной надежда свята —
нездешнего светлого неба врата.
В незримую вечность иконы окно
открыто. Осталось желанье одно —
души океан от волненья избавить,
и временем движет воздушная память,
где звездами и тишиною отмечен,
во храм уплывет исчезающий вечер.
Тяжелые тени отброшены прочь,
пространство погоста вторгается в ночь.

Сомненье не тронет незримой рукой

Субботы Великой прохладный покой.
Из сердца изымет тревоги иглу,
в ничто обращая уныния мглу.
Дрожащее пламя в звенящей ночи,
горение красной пасхальной свечи.
Субботний закат упоительно тих,
где в сердце низводит надмысленный стих
предвечный Владыка таинственных лир,
из хлада зимы поднимающий мир.
Зажжен с четырех поднебесных сторон
багряным огнем торжествующий звон —
воскресшее солнце пасхальной весны
во тьме освещает пустынные сны.

Исходит из храма и движется прочь

от легкого звона в безлунную ночь,
храня от огня обезличенный град,
молитвы вечерней густой аромат
в невидимый свет, что царит искони.
Вечерние звезды прохладны. Одни
хваленья возносят свечные огни
и светлой седмицы прекрасные дни.

Предчувствие

Я не служу верховной касте,
но к опрощению готов.
Угар зимы культуру застит,
а в круговерти городов
несется вскачь органный зов
на скакуне белесой масти,
где блуд финансовых тузов
и власти, что стремиться к власти.
Иной – плывущий по весне,
в часах иконных предстояний,
где грезит солнце в полусне
огнями северных сияний.

«Религия – храмы, обряды…»

Религия – храмы, обряды,
а вера – вопль молящий, из тела с крестом
при разрыве снаряда.

Причастие

Незримый огонь, эмпирический вид
воды и вина, и насущного хлеба.
И в воздухе память о прошлом хранит
две тысячи лет освященное небо.

Ночь

Уснувшему солнцу, вполголоса вторя,
луна шелестит по поверхности моря.

Селена

Я с детства не слышал мелодию ту.
Дыша тишиною, бетховенский ветер
серебряным светом колышет листву
и движет по ночи сонаты сонеты.

Молитва