Золотая пантера

Лагерь у подножия Башен гудел словно потревоженный улей. Все свободные вместе прибывшими корсарами Амры лихорадочно укрепляли лагерь, расширяли кораллы, чтобы можно было приютить людей и животных. Приближалось время, когда мрак должен был накинуть свою тяжелую накидку на людей и животных, а на Гибельном берегу это было время, когда выходили на охоту выпущенные на свободу демоны. Импровизированные укрепления надежно защищали людей. Серебряные Леопарды были начеку, зорко охраняя с луками и стрелами пустое пространство вокруг селения. Зловещая тень от Башен Безвременья ложилась на смолкшие холмы вокруг. Солнце торопилось сесть за гору, бросая на западном небосклоне золотисто-кровавые отблески.

В небольшом полуразрушенном павильоне собрались самые знаменитые участники экспедиции и представители «свободных», как называли себя хозяева. Не было только Сианы Блейн и Реаны. Сиана с первого же дня не отходила от постели больного Плама. Реас Богард внимательно осмотрел находящегося без сознания Плама и одобрил метод лечения Ололивела. По мнению офирского мудреца, его любимый ученик должен был очень скоро очнуться.

Неожиданно для всех Реана присоединилась к Золотой Пантере, и теперь обе выхаживали славина, чередуясь у его постели. Свидетели безумной ревности иранистанской аристократки только недоуменно качали головой, глядя на нежную трогательную дружбу двух женщин, но вещий в вопросах женской души Юма авторитетно заявил:

— Неведомы пути женского сердца!

Никто не понял, что имел в виду чернокожий мыслитель, но слова его звучали мудро и успокаивающе, и потому все согласились с ним. Сам Юма тоже не особенно понимал смысл произнесенных им слов, и сейчас на совете глубокомысленно молчал.

Богард внимательно выслушал рассказы Ололивела, Эмбера Шаха, Альтрена и Пепина о скучившемся в последние дни.

Особенно его заинтересовало упоминание о сожженных заживо крысах. Оказалось, что сражение Лама с чудовищами абсолютно совпадает по времени с моментом припадка Богара, когда он сошел на берег в Бене.

Тогда были использованы силы, которые невозможно сравнить по мощи ни с чем известным людям. Может быть, именно уничтожение этих тварей и вызвало к жизни эти силы.

— В таком случае, Рас, Властелином Силы, о котором ты постоянно говоришь, является твой молодой ученик Лам? — в голосе Тошвела Шаха слышались неуверенность и надежда.

— Вполне возможно! И мне думается, что его нынешнее состояние объясняется внезапностью открытия, что он располагает подобной мощью. Но к такому открытию он просто не был готов, и его тело не выдержало такой нагрузки. Архидемон, растущий в утробе Башен Безвременья, вот уже третий год подготавливается к собственной миссии.

— Значит ли это, что даже если Плам является новым Властелином Силы, он не сумеет противопоставить себя этому Архидемону? А ты, прославленный Повелитель Зари, не сможешь победить его?! Но ведь наши мечи всегда помогут вам в любой битве, сколь безнадежной она бы ни была! — глаза Конана светились в темноте как две яркие звезды.

— Друзья мои! Мне не хотелось бы вас разочаровывать, но мои силы ничтожны по сравнению с силами Архидемона. Свет наполнил меня своим могуществом, а знания, записанные в «Скрижалях Скелоса», позволили мне ощутить свою силу в битве с Тот-Атоном и победить его, несмотря на то, что он призвал себе на помощь Космические силы. Но Мрак сотворил Архидемона по своему образу и подобию и наделил его всеми своими способностями, чтобы погрузить наш мир в бездну отчаяния. Мы, разумеется, будем сопротивляться Потопу всеми силами, но надежды на успех… — Реас не закончил фразу и покачал годовой.

— А Властелин Силы?

Не знаю. Слишком недавно он стал накапливать свою силу. Хотя если это Плам, то есть надежда. Он — выходец из старинного рода со славными традициями. Чистая кровь, благородное сердце… Только бы это был он!

— По крайней мере, хоть погибнем с честью. А наши друзья встретят нас в царстве мертвых с полными бокалами в руках!

— Не совсем так, Конан! Если мы проиграем эту битву, то мир полностью изменится. Мы ведь не знаем, каковы планы Мрачного… Могут навсегда исчезнуть боги и люди, даже чертоги Валхала могут сравняться с землей… Не знаю… Ответа на этот вопрос нет даже в самих «Скрижалях Скелоса»…

— Но боги… Впрочем, я не знаю, как другие, но мой бог Кром не положит безропотно свою голову на плаху, как агнец!

— К сожалению, боги не могут вмешиваться в этот конфликт. В принципе, они всегда действуют через смертных, которым внушают свои идеи или наделяют своей мощью. Ты вот — настоящий сын своего Крома, киммериец, и каждый твой поступок — тому доказательство. Таинственный Асура тоже прислал своих Молний, чтобы они были рядом с нами в этой схватке титанов. Эрлик вдохновил своих сынов — Тошвела, Эмбера, Альтрена и других пиратов, и не напрасно они сейчас здесь, на Гибельном берегу. Черные боги Юмы направляют каждый его шаг, даже Деркето, эта неуемная фурия, прислала сюда двух красавиц, чтобы они вдохновили нас на подвиг и влили силу в наши жилы!