Золотая паутина

Американец был невысокого роста, плотного сложения, с развитой мускулатурой. На лице его застыло такое выражение, как будто он очень долго чего-то ждал; по-видимому, теперь его уже ничем нельзя было удивить.

На нем был костюм из легкой полосатой ткани и рубашка из хлопка – поблекшая от частой стирки и выгоревшая на солнце; тяжелые ботинки с железными подковками на подметках до блеска начищены. У ног лежал потертый портфель. В общем, его скорее можно было принять за коммерсанта, торгующего каким-то серьезным товаром – вроде тяжелых машин или промышленных химикатов – в близлежащих районах Карибских островов.

– О'Брайан, – представился он. У него почти не было акцента, как у человека, давно покинувшего родину и за много лет привыкшего к местному диалекту. Улыбался он дружелюбно и немного лениво, и только его светло-голубые глаза глядели настороженно. – Кое-кто в Вашингтоне рекомендовал мне встретиться с вами, – он слегка пожал плечами. Я проверил ваши данные по компьютеру, мистер Трент. Похоже, мы могли бы вместе обделать кое-какие делишки, и, вероятно, нашли бы немало общих знакомых – как друзей, так и врагов. Этот человек из Вашингтона предупредил меня, что я должен быть начеку, но это их дела – в Вашингтоне. – О'Брайан сказал это, просто констатируя факт, без всякой горечи или критической нотки в голосе.

Из-за стойки появился бармен – высокий и настолько жилистый, что мог бы играть в баскетбольной команде профессионалов. О'Брайан заказал два пива. Он говорил спокойным и вежливым тоном. Дождавшись, когда подали пиво, он отхлебнул и вытер губы чистым носовым платком, много раз побывавшим в стирке.

– Так и не привык к бумажным салфеткам, – сказал он. – Знаете, к этим одноразовым. В детстве нас приучали к аккуратности, а за неряшливость мы получали подзатыльники. – Он сложил платок и положил его обратно в карман, затем снова взглянул на Трента. – Из вашего досье следует, что вы уволились. Теперь хотите вернуться обратно, но на своих условиях, и я вас вполне понимаю. – При этом он слегка подчеркнул местоимение "я". – Человек из Вашингтона сказал мне, что речь идет о долгосрочном соглашении, и мне это тоже подходит. Правильно ли я понял?

– Совершенно верно, – отозвался Трент.

– Так, превосходно. А то эти ребята из Вашингтона часто все путают.

О'Брайан быстро оглядел террасу, по привычке проверяя – не подслушивают ли их.

– Согласно правилам нашего заведения, при работе с внештатниками я должен удостовериться, что вы сделаете что-то полезное для нас, а я, со своей стороны, должен вам чем-то отплатить. Я все тщательно проверил по своим каналам, как если бы консультировался в брачном агентстве. Похоже, у нас есть общие интересы, так что давайте действовать так, будто мы сражаемся по одну сторону баррикад. Если мы проиграем, я потеряю прибавку к пенсии, которую выслужил, но, поскольку я уже отработал тридцать лет, мне на это наплевать.

Он сказал все, что считал нужным, глотнул еще пива и слегка откинулся на спинку стула в ожидании ответа.

– Один мексиканец говорил мне, что его американский партнер ищет человека с яхтой – откликнулся Трент.

– Как зовут мексиканца?

– Педро Гомес-и-Роиг.

– Отличный парень. А у вас есть яхта… Это могло означать и вопрос, и утверждение. Трента устраивало как то, так и другое.

– Да, в Доминиканской Республике. Пятнадцатиметровый катамаран, – ответил он.

Агент Управления по борьбе с наркотиками кивнул и сделал знак бармену.

– Вы любите густую похлебку из моллюсков, мистер Трент? – спросил он.

Трент ответил утвердительно, и это, видимо, понравилось О'Брайану.

– Ну вот, и здесь мы сходимся во вкусах. – Он сделал заказ и стал играть пивной кружкой, двигая ее по столу то влево, то вправо и разглядывая отпечатки пальцев на запотевшем стекле.

Им подали похлебку в глубоких чашах. О'Брайан ел молча и сосредоточенно, и Трент подумал, что он, наверно, так же серьезно делает все, за что берется.

Когда посуду убрали и принесли кофе, О'Брайан заговорил вновь:

– В вашем досье указано, что вы хороши в деле, мистер Трент. А в некоторых рапортах отмечено, что даже слишком хороши. – Он слегка улыбнулся Тренту. – Не будем затрагивать вопросов морали. В былые времена мы провозглашали, что боремся против коммунистов, и на этом основании могли делать все, что хотели, лишь бы ЦРУ не попадало на первые страницы газет. Но теперь нам приходится действовать осторожнее. Я прошу вас учесть: если у нас опять начнется дефицит пластиковых мешков для трупов, то нам станут задавать вопросы в Конгрессе. Впрочем, все это вы и сами прекрасно знаете.