Золотая паутина

– Да, – ответил Трент, глядя в его фиалковые глаза. В них и на сей раз ничего не отразилось, и это уже само по себе о чем-то говорило. Несмотря на комфорт, Роджертон-Смит был в известной мере узником. Трент изменил тактику "допроса", которой намеревался было придерживаться в начале разговора, и попытался воздействовать на свойственное узнику чувство изоляции, нащупать путь л, возможности союза на почве общих интересов и профессионального опыта. – Насколько я знаю, "Красотка" – моторная яхта. А у меня – большой катамаран и никаких двигателей, кроме подвесного мотора к надувной лодке.

– И если он сломается, вы просто отдаете его чинить механику. Таким образом вы обходитесь без этих ужасных судовых инженеров, которые разносят грязь повсюду. Это прекрасно, мистер Трент. Одна только беда – на ветер не всегда можно положиться. А когда у вас куча дел… – Он слегка пожал плечами, как бы отстраняясь от этой проблемы, относящейся к прошлому.

Вынув секатор из кармана куртки, он прошел по светлым керамическим плиткам, которыми был выложен пол вокруг бассейна, и осторожно срезал цветок белой камелии, поблекший от орошающих его струй из дождевальной установки.

– Извините меня, – сказал он и бросил срезанный цветок в небольшую плетеную корзинку возле кресла. Затем повернул кресло, чтобы смотреть Тренту прямо в лицо, и таким образом изготовился к бою. Садясь в кресло, он подтянул брючины, чтобы не помять отглаженные складки. У него были ботинки ручной работы, на которых даже шнурки были начищены до блеска.

– Я слышал, вы вначале намеревались перезимовать в Южной Африке, – начал Трент.

– У меня там друзья.

– Но потом вы передумали и оказались в Ньюпорте?

– Сломался двигатель. К тому времени, когда он был отремонтирован, я уже пропустил зимний сезон в Кейптауне, и мне предложили зафрахтовать яхту на шесть месяцев с перспективой потом купить ее. Это было заманчиво, учитывая, как изменились обстоятельства, и очень жаль, что из этого ничего не вышло.

В комнату вошел Роберт с "дайкири" и мятным чаем для Роджертона-Смита. Хозяин отослал его, сделав знак рукой.

– Я плохо знаю Ньюпорт, – заметил Трент.

– Прекрасное место, там очень активная светская жизнь. – Видно, Роджертон-Смит нисколько не был огорчен.

Трент поверил тому, что он сказал про Ньюпорт, но не про Кейптаун.

– И вы не скучаете? – спросил он.

– Роберт смотрит кабельное телевидение, – нисколько не смутившись, ответил Роджертон-Смит, – а я читаю. Потом здесь в саду много работы. А кроме того, очень много приглашений – правда, не всегда от приятных людей, так что приходится соблюдать известную осторожность, – добавил он, слегка улыбнувшись – скорее не Тренту, а самому себе. – Но известность имеет свои положительные стороны. И во всяком случае в Нассау лучше, чем в любом из мест заключения. Подумайте только, какая уйма денег расходуется на адвокатов.

Он отхлебнул глоток чая, глядя на Трента и стараясь догадаться, о чем тот думает, хотя, по-видимому, для него это не имело особого значения.

Этот человек, очевидно, был глубоко одинок. Используя тактику ведения допросов, Трент попытался расколоть его, поманив возможностью блеснуть:

– В докладе Ллойда содержатся одни только кости, но мало мяса, и большая его часть слишком специфична, так что непрофессионал мало что поймет без пояснений.

– Язык доклада может быть слишком профессионален, но сущность дела поймет и ребенок, – заверил его Роджертон-Смит. – Все специалисты любят окружать себя ореолом таинственности, мистер Трент. Я специализируюсь в области, которую мы называем рынок "избытка потерь". Было бы лучше именовать это игрой на всеобщем крахе, но финансовые учреждения не любят таких слов, как "игра" и "крах".

По понятным причинам знакомые Роджертона-Смита в Нассау старались держаться подальше от компании Ллойда, и это забавляло страхового агента:

– Вот, например, корабль получил повреждения при столкновении; или от пожара пострадали два этажа небоскреба; или кража, мошенничество, болезнь помешали закончить съемку фильма. Все это обычные случайности, – пояснил Роджертон-Смит. – Соответственно рассчитываются и страховые премии.

Чрезмерные потери возникают в тех случаях, когда обстоятельства, которые легко себе представить и легко оценить, становятся не поддающимися воображению и подсчету. В восьмидесятые и девяностые годы хлынул бурный поток нефтедолларов, резко подстегнувший экономику. Стали строить танкеры длиной в триста пятьдесят метров, огромные новые комплексы для офисов, фирмы одна за другой принялись устанавливать мощные компьютерные системы.

Роджертон-Смит отхлебнул чаю и продолжил, посмотрев на Трента поверх стакана:

– Следует представить себе, мистер Трент, какой гигантский взрыв в масштабах капиталовложений произошел с наступлением современной технологии. Банки и финансовые компании уже не могут более кредитовать проекты без страхования избыточных потерь, так что всякое развитие должно бы было прекратиться. И ни одна корпорация не располагает капиталом, достаточным для того, чтобы покрыть такой гигантский риск.