Золотая печать

Девушка смутилась, дернула обидчиво плечами и быстро вышла в другую комнату.

Мафузе сделала знак родителям девушки, что ладно, дескать, замнем, и начала расспрашивать о житье-бытье.

- Сун, биз корюшмегенден берли не олду, не кечти? Ну, что нового с тех пор, как мы не виделись?

Февзи вышел в соседнюю комнату вслед за девушкой.

- Чем вы занимаетесь? Еще в школе учитесь? – спросил он.

- Нет, я через год заканчиваю медицинское училище, - отвечала девушка.

- О! Молодой специалист, значит! – неловкий этот разговор молодые люди вели на русском языке.

Наступила пауза. Потом Февзи, засмеявшись, сказал по-татарски:

- Давайте говорить на своем языке, а то старшие опять замечание сделают.

- А вы говорите по-татарски? – спросила девушка.

- Да, хотя в последние годы мало общаюсь с нашими, - отвечал Февзи.

Опять помолчали. Потом девушка произнесла:

- Простите меня, Февзи-агъа. Мне будет неловко, если вы меня будете называть «Людой». Конечно, меня зовут Лютфие.

- А меня все зовут Февзи, и в Ленинграде, и в Крыму, - засмеялся молодой человек, увидевший в этом извинении девушки признак установление некоторых доверительных отношений. Прошло всего несколько минут их знакомства, а Февзи уже был увлечен своей новой знакомой. Да и то сказать – слегка скуластое лицо с большими черными глазами отличалось той спокойной красотой, которая свойственна умным, уверенным в себе девушкам, и которые, хотелось бы надеяться, не обманут и не предадут. Ростом Лютфие была, пожалуй, на голову ниже высокого и стройного Февзи, который, когда девушка резко повернувшись уходила от замечаний взрослых, обратил внимание на те достоинства, которые привлекают достаточно опытный взгляд молодого человека – стройные ножки, в меру крутые бедра…

Февзи пробыл в Чирчике всего пять дней. За это время он съездил вместе с Лютфие в Ташкент, где девушка взяла на себя роль гида. Потом Февзи приобрел без трудностей билет на авиарейс в Симферополь, до поры не раскрывая девушке факт своего проживания в Крыму. Вечером пошли в Театр оперы и балета.

Этих пяти дней хватило, чтобы некто неизвестный настрочил маляву в милицию, что приехал в Чирчик «в связи с известными событиями» крымский татарин, проживающий в Ленинграде - доносчик не знал, что Февзи работает в Крыму. Может быть, этот неизвестный даже сидел за столом, когда созвали гостей на субботний «кош-кельды».

Зависть, желание выслужиться, страх, дурная наследственность – вот обстоятельства, вовлекающие крымского татарина в сексоты.

Из милиции донос передали в городской отдел госбезопасности.

А Февзи уже приземлился в Симферополе. По той причине, что билеты даже на самолет в те годы продавали без предъявления паспорта, отыскать след появившегося и убывшего крымского татарина оказалось делом не легким. Решило областное чекистское начальство послать соответствующую ксиву в Питер.

В Ленинграде проверили законность прописки Февзи и не нашли нарушений. Но тот факт, что оказался в числе жителей города не занесенный в особые списки крымский татарин, обеспокоил и разозлил работников госбезопасности. «Какую бы подлянку сотворить этому татарину?» - размышляли чекисты славного города на Неве. Но времена несколько изменились все же.

- Да-а! – печально протянул чекист. – Прежде бы без всяких церемоний лишили бы этого гражданина права проживать в больших городах. А теперь, вот, и выгнать из Ленинграда не можем!

- Да, царь Никитка все! Но погоди, скоро все изменится! – его товарищ был полон оптимизма.

Тем не менее, оставался испытанный способ навредить Февзи. Из городского управления госбезопасности послали запрос в Первый отдел и оттуда пришли сведения на начальника экспедиционной базы в городе Старый Крым не содержащие компромата.

Узнав, что к тому же этот прописанный в Ленинграде крымский татарин работает на базе в Крыму, чекисты ужаснулись.

Их ужас достиг кульминации, когда они раскопали, что Февзи отсидел в тюрьме и был освобожден по амнистии, но реабилитацию не получил.

Несколько успокоились нервы у бдительных чекистов установивших, что категория бывших зеков, к которой принадлежал Февзи, подлежит реабилитации. Но предлагать Февзи написать просьбу о реабилитации разозленные чекисты не стали.

Они вообще не сочли нужным приглашать в свою контору этого татарина, а посоветовали начальнику Первого отдела принять меры по увольнению его.

- Известное во всем мире учреждение не место для представителя неблагонадежной нации, - так они говорили у себя в Большом доме на Литейном проспекте. Своим же людям в Первом отделе чекисты из городского управления посоветовали неспешно действовать по линии профсоюзной организации.

Но Февзи узнал о готовящейся провокации заблаговременно.