Золотая печать

Да, аттестат зрелости девушка не получила, а вот когда она после окончания школы обратилась с некоторым опозданием в милицию с просьбой выдать ей паспорт, – шестнадцать лет уже давно исполнилось! - то паспорт ей дали, не стали отсылать в Узбекистан. Но паспорт тот был без прописки, чистый. Вот, мол, у нас гражданские права соблюдаются, по достижении должного возраста советская власть даже крымской татарке паспорт выдает.

Тут советская власть уподобилась растрепанной пьяной женщине, со спущенными чулками, обмочившейся, но глядя в вытащенное из кармана зеркальце криво-косо намазывающей помадой губы – комильфо, блин.

Поначалу Фуат не менее раза в неделю посещал районный отдел милиции и райсовет с требованием прописать его и семью в законно купленном доме.

- Дом куплен незаконно, вы запугали его хозяина и заставили его продать свое жилье! - так заявил однажды ему начальник районного отдела внутренних дел. После этого разговора Фуат перестал ездить в райцентр.

В РОВД, однако, о нем не забыли, и по прошествии нескольких дней ему пришла повестка с требованием явиться в паспортный стол. Там Фуат услышал требование немедленно покинуть Крым.

- Иначе мы привлечем тебя к ответственности как нарушителя паспортного режима, - заявил усатый майор. - Вот, подпишись, что ты предупрежден.

Фуат по неопытности подписал подсунутую ему бумагу, но это было в первый и последний раз. В дальнейшем он, как и тысячи других крымских татар, не подписывал подсовываемые ему в милиции или в КГБ бумаги, основывая свой отказ на незаконности и антиконституционности предъявляемых требований. Крымские власти тоже поначалу не знали, как поступать с упорно не желающими добровольно покидать - подумать только, как они непослушны! - свои дома татарами. Но вскоре тактика была разработана, и законных хозяев законно купленных домов стали силой выселять и вывозить за пределы Полуострова.

Но этот день для семьи Фуата пока еще не наступил. Его еще не раз вызывали в РОВД, и он являлся в паспортный стол. Потом он дважды игнорировал приглашения, но беспокойство росло. Между тем лето подходило к осени, с позднего огорода был собран какой-то урожай. Что сулила вернувшейся на родину семье зима?

В селе, примыкающем к Старому Крыму, жил Шамиль, прописанный «по запарке», нечаянно - бывало и такое в первые дни после Указа от 9-го сентября шестьдесят седьмого года, подлого Указа, фактически закрепляющего запрет на возвращение коренного населения Полуострова на родину.

Шамиль, хотя и был в числе тех нескольких десятков счастливчиков, которые имели прописку на родине, не разрывал связи с товарищами по национальному Движению, принимал участие в большинстве проводимых мероприятиях. В свое время, как большинство татарских юношей его возраста, он не имел возможности окончить школу и получить среднее образование. Это поколение крымских татар стремилось обучиться ремеслу шоферов, трактористов, механиков, чтобы начать работать и кормить оставшихся в живых родных. Шамиль был опытным ремонтником и его, прописанного, с радостью взяли работать на колхозную машинотракторную станцию. Рослый и жилистый, немногословный он сразу завоевал авторитет среди новых товарищей по работе, так что попытки районных гебистов интриговать против него не увенчались успехом.

Как-то августовским вечером заехал Шамиль к Фуату, а тот только что получил очередную повестку и раздумывал, скрыть ее от жены или показать ей и наутро ехать в райцентр.

- Ну, что загрустил, в первый раз, что ли? - пытался растормошить приятеля Шамиль, который был старше Фуата лет на пять, и до Узбекистана побывал еще в трудармии на Урале, прошел через все муки ада, потеряв почти всех родственников.

Фуат молча стал готовить кофе для гостя.

- Знаешь что, - Шамиль снял с головы кепку и, опустив пятерню в густую черную шевелюру, почесал макушку. - Знаешь что, давай с утра возьмем с собой Керима, он живет недалеко, и поедем в Симферополь. Там назначен большой сбор, где будет рассматриваться тактика нашего поведения в Крыму.

Утром пораньше, как и договаривались, Фуат пришел к Шамилю.

- Ты уже завтракал? - осведомился Шамиль, когда жена принесла гостю чашечку кофе, - и, получив утвердительный ответ, сказал: - Сейчас заедем к Кериму, потом вернемся и еще попьем чайку.

И пошел заводить свой «жигуль».

Керим, ровесник Фуата, тоже приехал в Крым весной, помытарствовал, пытаясь приобрести жилище в Симферополе или в Евпатории, потом купил по наводке одного из ранее приехавших дом на окраине Старого Крыма и, естественно, не получил прописки. Он жил в доме один, перевозить семью пока не собирался. Энергичный спортивный мужчина, он соорудил, вкопав в землю два столба, турничок, приобрел гантели, и пытался наладить привычный образ жизни. Кроме привычного он занялся и непривычным: завел огород, посадив под шефским наблюдением Шамиля помидоры, огурцы, зелень - все, что положено, короче говоря.