Золотая планета

— Не сказать, что получается блестяще, — скривился Хан, — но как могу, так и работаю. Если у тебя получится лучше — будем натаскивать. Никакой ревности, дело важнее. Ты как?

— Я всегда за! — поднял я руку. — Но сначала ведь надо посмотреть, получится ли. Это же не просто.

— В Гаване обкатаем, — кивнул Карен. — В прошлый раз у тебя получалось, зачатки были.

Да, зачатки были. Правда, я был совсем не в той форме…

С другой стороны, как показывает практика последнего времени, работать языком на зрителя я могу. Особенно если вспомнить толпу и крышу министерства культуры.

"Х-м-м! — одернул я сам себя. — Ванюша, не надо о грустном. О хорошем лучше думай. О том, что надо, и как сделать это правильно."

Трудно не согласиться с этим камаррадо, неправда ли?

— Наото, — продолжил знакомство последний участник группы. — Как уже говорил, японец. Местный, родился в Альфе. У нас здесь нет такой организованной общины, как на Обратной Стороне, потому примкнул к ребятам, — кивнул он на напарников. Под "нами" очевидно подразумевал японскую мини-диаспору, о которой я, уроженец Альфы, в подтверждение его слов, никогда не слышал. — Специализируюсь на ударных, хотя вообще умею много на чем.

— Он пятью инструментами владеет, — пояснил Хан. — Но на ударных он бог!

— Минакануси! — блеснул я познаниями. И глядя на недоуменные лица, пояснил, — Японский бог!..

Меня не поняли, но прилежно закивали, не желая связываться. Знал ли сам Наото, кто такой Минакануси, осталось под вопросом, но эмоций никаких не проявил. Впрочем, сдержанность в любой ситуации его отличительная черта, и кажется, я уже говорил об этом.

— Местные прозвали "Фудзиямой", — продолжил он. — На "Фудзи" откликаюсь. Поначалу было неохота связываться, а после привык. Так что насчет прозвища не беспокойся, меня им не унизишь. Если какие будут вопросы — говори прямо в лицо. Говоря за спиной обидеть легче, чем говоря в лицо, — выдал он одну из мудростей своего народа, с которой трудно спорить.

— Да какие вопросы! — вздохнул я. — Пока никаких. Потом — посмотрим.

— Ладно, о себе, — перешел я к финальной стадии представления друг другу. — Шимановский Хуан. Местный. Мать — дочь польского ссыльного националиста и русской переселенки, отец — неизвестен. Воспитывала она меня, как латиноса, русский для меня второй язык.

— …Хотя с другой стороны, польским не владею совсем, а это о многом может сказать, — сделал я невольную оговорку. Они понимающе закивали

— Так что я не совсем ваш, — подвел я итог. — И даже больше, если все-таки объявятся мои родственнички по отцу, а это может произойти, окажется, что я СОВСЕМ не ваш.

Карен отрицательно покачал головой.

— Знаешь, Ванюша, что может объединять армянина, дагестанца и японца? Никогда не думал?

Я пожал плечами.

— То, что поют они на русском языке и считаются русскими националистами, — расплылся он в искрометной улыбке. — Добро пожаловать на борт, латинос Хуан Шимановский!

Он протянул руку, не пожать которую было просто невозможно.

* * *

Первый день в школе искусств в творческом плане ничем выдающимся не выделился. Ребята знакомили меня со своим творчеством, рассказывали, показывали, исполняли. Проверяли, на что способен я. Увиденным остались довольны.

— Подтянем, Ванюш! Не ссы! — выдал заключение Хан.

Остановились на том, что они берут творческую паузу, где-то в месяц, а я после каждого занятия в школе буду оставаться с ними, изучать материал и репетировать. Заодно обкатывать на практике пройденное — и вокал, и навыки игры на инструментах. Продолжу изучение и в свободное время, но тут крылась засада — Мишель наверняка впихнет в четыре оставшихся ей в неделю дня всю программу корпуса, положенную для семидневки, даже без учета положенных увалов. Так что время за пределами школы искусств у меня вряд ли останется.

Но зато в тот день произошло событие, не имеющее к творчеству и искусствам отношения, чуть кардинально не изменившее дальнейшие планы относительно течения оставшихся "фаз". Речь, естественно, о ее высочестве. Нет, разумеется, я думал, что она может меня вспомнить, но такой бурной реакции от нее не ждал, потому сам был в шоке.

Итак, прошло уже часа два, как мы с ребятами занимались. Играли, распевались, шутили — мне с ними все больше и больше нравилось. Как вдруг дверь распахнулась, и на пороге появилось… Существо.

Нет, должно было по инструкции появится не оно, а кто-то из охраняющих ее девочек. Но видно, пыша злобой, существо послало в космос все инструкции безопасности и ринулось вперед само, дабы произвести больший эффект.

— Здесь! — довольно воскликнула ее высочество, оскалилась и направилась к нам, на сцену, уничтожая меня пылающим взглядом. Ворвавшись, она больше не спешила, вела себя с показным достоинством, и я смог ее внимательно рассмотреть.