Золотая планета

…И вдруг в ее глазах прочитал понимание. Она догадывалась о моем предназначении — для чего меня "точат", для какой цели. А может, им открытым текстом сказали, с пояснением, чтоб не мешались — не важно. Важно, что она не требовала чего-то выше моих сил, а это в женщинах очень редкое качество.

— Ты будешь отличной матерью! — ободряюще похлопал ее по плечу. — И за меня, и за себя — за нас обоих. Я буду помогать в меру сил, чтоб вы ни в чем не нуждались, ты же тащить основной груз. И у тебя получится! — сжал я ее ладонь. — И Марина поможет. Перебесится и поможет!

— Хуан, это ты запретил ей… Искать врача? — вновь опустила глаза в землю Беатрис, внутренне скукожившись. Мысль о враче ей радости явно не доставляла. Ну, вот и всплыло.

— Я. — Я не стал уточнять, что сделал это с опозданием и при молчаливом намеке королевы. Потому, как знал бы — поступил бы точно так же.

— Спасибо! — выдохнула она, и сколько в ее голосе было благодарности! — Марина не злая, Хуан, нет, — принялась она вдруг обелять сестру. — Она жестокая, но жизнь ее такой сделала. На самом деле она внутри хорошая.

— Получается, ты с самого начала этого не хотела? Несмотря на обстоятельства? — хмыкнул я.

Девушка пожала плечами.

— Падре Антонио сказал, что это убийство, грех. Грех безусловный. Я спросила и про тебя, — она отвела глаза в сторону, — но он сказал, что для тебя убийство грех условный. Ты убиваешь людей взрослых, отдающих отчет поступкам. Бог, — ткнула она пальцем в крышу купола, — рассудит тебя по делам, учтет все обстоятельства — где можно проявить снисхождение, где нет. Убийство же ребенка… — Она покачала головой. — Маленького, еще не родившегося… Если это мой крест, мое наказание за непристойное поведение — я понесу его, — твердо отчеканила она, и глаза ее сверкнули. — …Да и падре говорит, что ребенок не может быть наказанием. Просто я не до конца понимаю высшую мудрость.

— Ты религиозная? — в лоб спросил я. Беатрис кивнула.

— Марина тоже. Но она — врач, и у нее своя религия — медицина. Жесткая и циничная, но иначе быть не может. Я же…

Молчание, вновь глаза в землю.

"Вот так, мой друг, — взял слово внутренний голос. — Религиозное католическое семейство. В котором и тебя, и твои действия уже обсудили со священником. Который дал добро и разложил и твои, и их поступки по полочкам. Как положительные, так и отрицательные. Как тебе это "танго втроем?" Ты, она или ее сестра и священник?"

"А что еще ждать от религиозного семейства? — хмыкнул я про себя.

Мама тоже ходит в церковь, причащается. Кровь берет свое. Но меня воспитала нерелигиозным. И вообще позволила выбирать ценности, которым стоит поклоняться. Возможно, лично для меня это не так и плохо, но в патриархальном обществе подобное поведение не слишком приветствуется.

"Скажи спасибо, мой друг, что падре не посоветовал держаться от тебя подальше — с него станется". — подвел итог копаниям внутренний голос.

В общем, я сделал вывод, что если проект выгорит и мне придется стоять недалеко от руля Венеры, к религиозному вопросу стоит подойти отдельно, присмотревшись и сделав выводы, что это такое. У меня хорошие отношения с единичными представителями нескольких разных религий, но религиозные институты могут создать, если захотят, большие проблемы.

За разговорами мы подошли к фонтану, около которого встали. Надо сказать, что на Венере любят фонтаны. Почему? Не знаю. Наверное, они намекают людям на уют и комфорт далекой Прародины. Деревья, посаженные тут и там вдоль улиц, бесчисленные парки, скверы и иные рекреации, небольшие, зато встречающиеся практически повсеместно. И, конечно, фонтаны. Вода на Венере ценность, ее здесь не добывают, а синтезируют из водорода, в том числе привозного. Так что кроме уюта, вода — показатель достатка, богатства. И заботы о людях, которым сделали это богатство доступным.

Как я уже сказал, Итальянский дворец был построен любителем итальянской культуры эпохи Возрождения. Да Винчи, Боттичелли, Рафаэль, Тициан… Отгрохан в вычурном стиле, правда, относящемся скорее к барокко, но для современника это не принципиально. Главный зал дворца располагался внутри, за главным входом с огромной парадной залой; правое и левое же крылья здания огибали пространство перед входом, создавая достаточно большой и уютный дворик с фонтаном, к которому в данный момент стекалось большинство из прошедших контроль. Возле парапетов было людно, к воде мы не пошли, встав недалеко, почти по центру двора. И в момент, когда я все-таки перевел тему на то, что неплохо было бы съездить нам сегодня к маме хотя бы вдвоем, Беатрис замолчала на полуслове, глянув мне за спину.

— Хуан, там это…

Я обернулся. Так и есть, ее высочество. Конечно, сторонний человек бы ее не узнал — грим, иссиня-черные волосы, искусственные брови, измененный носик… Но сходство было, и заметное. Фрейя стояла, сложив руки на груди, в десятке метров, рядом с одной из девочек первого кольца, играющей роль подруги. Справа и сзади мельтешили еще девочки, но держали дистанцию, а чуть в отдалении маячила фигурка Оливии. Все в нарядном, но неброском.