Золотая планета

— Нет. — Он покачал головой. — Я специально не смотрел перевод, а этот юноша тебе диктовал уже готовую версию текста. Я вижу песню так же, как зритель в зале, и я ВИЖУ. Все хорошо, у тебя получается. — Он снова расплылся в довольной улыбке, и ручаюсь, в этот раз его мысли касались не только песни. Но так же и вашего покорного слуги, и крестницы, и ее безумных планов.

Фрейя стояла, разинув рот, не зная, как реагировать. Наконец, придя в себя, хмыкнула.

— Еще раз. Кармен, музыку!

Кармен — искин школы. Причем в данный момент практически все вычислительные мощности ее "болтались" без дела: исключая контроль над охранными системами, занималась она только нами.

— Хуан, я не сказал ни слова неправды, — тихо произнес дон Бернардо. — Но тебе совет — не возгордись.

Кажется, я непроизвольно посмотрел в пол.

— Буду стараться, сеньор.

— Но и не тупи. Будь увереннее, — закончил он, всецело переключаясь на воспитанницу.

"Да, сеньор. Фейсом вас…"

"Заслужил".

"А может и правда, — вскинулся я чуть погодя, поймав следующую мысль, — хватит строить из себя несогласного? И попробовать с ее высочеством тактику бульдозера?"

"Наконец, дошло, мой друг! — показно вздохнул мой ироничный собеседник. — Тем более, что после концерта после всех этих финтов ее высочество за тебя возьмется очень и очень плотно, юный сеньор.

"Значит, бульдозер, — подвел итог я. — Как самая выигрышная стратегия".

Оставшуюся часть репетиции я ее почти не мучил — у нее и вправду получалось. Но совсем уж молчать — не уважать себя, так что пришлось еще несколько раз полаяться. Дон Бернардо вновь не вмешивался, хотя, понимал, что к чему. Видно придерживался той же стратегии — критика лишней не бывает, и если уж сказана незаслуженно, то как минимум удержит тебя в тонусе. Наконец, после пятого или шестого раза, когда почувствовал, что ее высочество механически воспроизводит все, о чем мы так долго воевали, что способна спеть на том же уровне "по памяти", успокоился и опал. Часы показывали почти шесть утра.

— На сегодня все! — закончил балаган дон Бернардо. — Спускайся. — Это Фрейе. — Хуан, посиди здесь, я сейчас приду.

Ее высочество села рядом. Уставшая, обессиленная — только язык не вываливался.

— Никогда не думал, что песню можно разучить за ночь, — покачал я головой, чувствуя, что молчание — не самая лучшая модель поведения. Она согласно кивнула.

— Да, я тоже. Хотя нам помогло, что я знала эту песню. И знала итальянский.

— Если что — спела бы и на испанском, — предположил я. Ее высочество вновь кивнула.

— Разумеется. Пойдем, поможешь.

Она подошла к последнему ряду. Тут, незамеченные мною ввиду второстепенности, лежали различные вещи, включая сумки с каким-то реквизитом, а также, развешенное на спинке, аккуратно висело тончайшее, практически невесомое модное платье.

— Расстегни меня, — повернулась она спиной.

Я молча исполнил просьбу — расстегнул застежку концертного платья, в котором она все это время находилась. Застежка располагалась неудобно, в одиночку ее не расстегнуть. После чего она быстрыми ловкими движениями стянула платье с себя, небрежно отшвырнула в сторону и принялась надевать висящее на спинке. Делала она все быстро, не поворачиваясь ко мне, но готов поклясться, меня она абсолютно не стеснялась.

— У тебя есть девочки, — махнул я головой в сторону так и оставшейся сидеть в центре зала Оливии и еще двух бойцов первого кольца, равнодушно, даже с ленцой взирающих на происходящее. Видно, что-то подобное в духе ее высочества. — Обязательно стриптиз показывать?

— Хуан, во-первых, артист пола не имеет, — фыркнула она. Говорила ровным голосом, что как минимум подтверждало, что не собиралась этой просьбой заигрывать. Чистый функционал. — Во-вторых, они телохранители. Охрана. У них свои функции. Не было бы тебя — да, попросила бы. Но ты тут без дела сидишь. Не сломаешься!

Да не сломаюсь, конечно же. Наоборот, я всегда "за" помочь сеньорите. Несмотря на то, что ничего сверхъестественного продемонстрировано не было — красивая фигурка и шикарное нижнее белье, да и то вид сзади.

М-да, а фигурка у нее очень и очень даже ничего! За мыслями, что это инфанта как-то стало забываться, что она при этом очень красивая девушка. Совсем на меня не похоже. А все корпус, треклятый, виноват!

Наконец, она справилась с платьем и обернулась, задрав руки и поправляя волосы.

— Что-то не так?

Я отрицательно покачал головой.

— Знаешь, я тебя обманывал. Все это время.

Фрейя заинтересованно сузила глаза.

— Я боюсь. В смысле, менжую. В смысле, теряюсь. Ну… Того, что ты принцесса, — совершенно искренне выдал я. — Да, храбрюсь, и у меня получается…

Ее губы расплылись в понимающей покровительственной улыбке.

— Все нормально, Хуан. Я понимаю. Ты не первый.

Она протянула руку, коснулась ею моей.

— Я вижу, ты в душе неплохой. Хотя и пытаешься выдать себя за другого, эдакого циничного прожженного анархиста, не признающего законов и правил. Ты не такой. И… Спасибо тебе. За помощь!..

Ее губы растянулись в улыбке, и улыбка эта была искренней. Пожалуй, оно того стоило, все эти мучения, ТАКАЯ улыбка искупала все.