Золотая планета

Долорес округлила глаза. Я бил логикой, железными аргументами, спорить со мной было трудно. А выслушивать подобные рассуждения, да еще из уст какого-то русского придурка?

Но «зал» жаждал крови, жаждал конца истории, ради этого он здесь собрался. И она не сможет меня заткнуть, не выставив себя дурой. Эмма это поняла, к своему сожалению.

— Твой муж тем временем найдет себе нескольких молоденьких любовниц. Зачем ему старая некрасивая жена, когда вокруг полно восемнадцатилетних смазливых курочек, только и мечтающих прыгнуть к нему в постель?

…Ну и в чем я нелогичен? Такое в богатых семьях происходит на каждом шагу, мало кого из этого общества минует сия чаша. От окружающих пахнуло кайфом, удовлетворением. Все остались бы довольны, даже если бы зрелище закончилось на этом месте. Это УЖЕ революция в сплетнях! Опустили Саму Долорес! Опустил русский неудачник! Надо же?

Но это еще не все, и Эмма наконец поняла, в какую загнала себя ловушку, играя на публику.

— А ты?.. Ты останешься с ним ради детей, ради будущего. И своего, и их. Тебе будет плевать на мужа и семью, но в один миг вдруг окажется, что идти от него тебе некуда…

Я «сплагиатил» у дона Алехандро театральный эффект — паузу, — чтобы усилить действие своих слов. Замолчали даже парни под пальмой, не понимая, с чего это вокруг такая тишина.

— Ты будешь сидеть дома, одна, страшная и никому не нужная, растить детей и тихо плакать в подушку, глядя на фортели цветущего, жизнерадостного муженька, кляня жестокую судьбу. Твое время уйдет, и осознание этого станет самым страшным ударом за всю жизнь. Время, когда ты была звездой и все могла, останется в прошлом…

Долорес попыталась что-то ответить, но я поднял руку в останавливающем жесте, вкладывая в голос как можно больше оптимизма. Дать надежду, а потом забрать — что может быть более жестоким? Сейчас пора давать.

— Но не все так плохо, Эмма! В один прекрасный день все изменится! Вся твоя жизнь обретет смысл, появится надежда на лучшее!

Зал затаил дыхание. И я ударил.

— В этот день у тебя появится любовник…

Вокруг раздалось веселое ржание. Злое, ироничное. Вот тебе и звезда, вот тебе и поклонники! Как легко в стаде попасть из вожаков под копыта и быть растоптанным! Эмма попала, а ведь я еще не закончил!

— Он будет утешать тебя, жалеть, говорить ласковые слова. Ты — всячески ублажать, лелеять его, тебе покажется, что любишь его, хотя нужен он будет, лишь чтобы сбежать от одиночества… — Я давил, сгущая краски. — Самого его будут интересовать только деньги. Деньги твоего мужа. И когда он, наконец получив желаемое, исчезнет из твоей жизни, ты сначала поплачешь, привычно попеняешь судьбе, а потом поймешь, что это выход. Спасение от одиночества.

И заведешь целую кучу любовников!!!

Последнюю фразу я буквально выкрикнул, раскинув руки в стороны, акцентируя как можно больше внимания именно на ней. Вновь раздались смешки, но уже жидкие. Лица зрителей вытянулись в предвкушении развязки, никто не понимал, к чему я клоню, но что апофеоз близко, осознали все. Соль повествования в том, что это — совершенно реальный сценарий, это придало изюминку, купило зрителей.

— Муж будет смотреть на это сквозь пальцы, пока его авторитету ничего не угрожает, — продолжал я. — Ему плевать на тебя лично, развлекайся, дорогая, только не мешай. Не зарывайся со связями, не подставляй, и все твое. Но ты вроде не дура, чтобы рисковать положением ради забавы?

Зал согласно со мной закивал. А-а-атпад!

— Так все покатится по гладкой дорожке, и в один день ты превратишься…

Апофеоз. Я снова сделал паузу, дав зрителям его прочувствовать.

— …в обычную дешевую потаскуху, которая сама платит, лишь бы ее пожалели и трахнули!!!

Гробовое молчание. Такого не ожидали даже они. Классовое родство, как-никак.

Но я не из вашего общества, ребята! Мне на вас всех начхать!

Эмма сидела, раскрыв рот от растерянности. И, судя по всему, выйдет из облома не скоро.

— Ты превратишься в шлюху, в ничтожество! А я… — Я набрал в легкие воздуха, снова покачал головой и — наглость так наглость — выдал на одном порыве: — А я как раз в это время взойду на престол. Стану императором.

Тишина. Долгая, продолжительная. Челюсти отвисли у всех. Такого поворота никто не мог даже измыслить. В царящей суперлогичности моих доводов эти слова прозвучали настолько твердо и уверенно, а мое лицо оставалось таким убийственно серьезным, что скривить губы в милой ироничной улыбке не получилось ни у кого. Слишком по-взрослому все прозвучало. Ну что, девочки-гламурочки, как-нибудь сразимся еще?

Я довольно улыбнулся, придвинулся к брюнетке, взял в руки ее ладонь и, сочувствующе поглаживая, доверительно прошептал:

— Эммануэль, пойми меня правильно! Ты хорошая девушка! Красивая, умная! Но я не хочу, чтобы в тот момент меня, начинающего монарха… Чтобы мое доброе имя дискредитировала какая-то шлюха, заявляя, что, дескать, десять — пятнадцать лет назад именно она была моей девушкой и ходила со мной на бал к будущим магнатам Родригесам.

Все, финал. Занавес.