Золотая планета. Тетралогия (СИ)

* * *

Есть такая поговорка: хочешь рассмешить богов – расскажи им свои планы. Я в полной мере познал её в этот день, можно сказать, он стал для меня историческим. Кампосы, провокации, ДБ, ДО, виртуал, журналисты… Всё это ерунда, лишь фон для хорошего божественного анекдота.

Этого типа я знал неплохо – он был с моего потока, из соседней группы. Именем не интересовался, но один из главных в банде, наряду с Кампосом, можно сказать, правая рука. Его отец тоже шишка в криминальном мире, хотя и не такая, как отец Толстого. Эта мразь шла с подносом, беседуя с двумя девочками слева. И когда я, не чувствуя подвоха, проходил справа, резко задрал локоть, и тарелка со вторым перевернулась мне на пиджак. Отпрыгнуть или что-то сделать я не успел.

Все разговоры вокруг нас моментально смолкли, повисла настороженная тишина. Этот козел смотрел на меня и довольно скалился, провоцируя на дальнейшие действия. Как бы насмехаясь, выдавил:

– Ой, извини, дружище! Я сегодня такой неуклюжий!

«Что, Шимановский, скушал? Думал, ты самый умный? А тебя твоим же оружием!»

Все смотрели на меня во все глаза, что я сделаю. Ведь если я кинусь драться, а хочется, меня отчислят. Сразу, не разбираясь, почему я это сделал. Напал – и точка. Мне НЕЛЬЗЯ кидаться на эту мразь. И нельзя перевернуть на него свой поднос в ответ, ибо это тоже будет агрессией. Но если я развернусь и уйду – навсегда потеряю уважение окружающих.

На меня ведь смотрят не только детки платников, плевал я на них из рубки линкора – титуляры тоже пялятся во все глаза. В том числе те, которых привела Николь, которые согласились помочь. Все прекрасно понимают, что мне нельзя реагировать, нельзя отвечать, но всё равно потеряют уважение. Я перестану быть лидером, заводилой, перестану играть роль, которую на себя взял, а это значит, вновь, как и раньше, останусь в одиночестве.

Что это я всё о практической стороне? Знаете, как обидно просто стоять и видеть лица знакомых людей, кривящиеся в презрительной усмешке? Особенно девчонок! В социуме, любом, обязательно есть люди, играющие типовые роли: лидер, клоун и т. п. И есть неудачник, мальчик для битья. Тот, которого никто не уважает и не воспринимает всерьёз. Я был «блаженным», агрессивным парнем не от мира сего, со мной не связывались, но считались, теперь же перейду в касту «неприкасаемых», неудачников, кто даже уважения не достоин. Рука Толстого, однозначно. Умная скотина!

– Смотри, куда прёшь, урод! – прошипел я и медленно побрёл дальше.

Да, меня сделали моим же оружием. Да, я скатился до уровня мальчика для битья, презрительные усмешки и улюлюканье вслед уже раздались за спиной, и это только начало. Пусть так. Толстый не учёл один-единственный момент.

Я. Никогда. Не сдаюсь.
Внутри меня кипел адреналин, мечтая, моля о жажде деятельности. Но сейчас нужно спокойствие, каменное спокойствие! Я должен уйти, и уйти с позором. Они должны поверить, что я лох и неудачник, что смирился хотя бы в данный момент. И только тогда можно будет нанести ответный удар.
Что хуже – осознавать, что тебя избил мастер спорта, чёрный пояс, или ботаник-рохля, которого все чморят? Правильно, ботаник. Если тебе по лицу двинет мастер, ты не кинешься в ответ с кулаками – достойному противнику не стыдно проиграть. А если это сделает школьное ЧМО? О, тогда ты бросишься мстить, наказывать, давать сдачи! Зарвавшееся дерьмо надо ставить на место, иначе сам превратишься в дерьмо! Это ловушка, в которую загнал себя Толстый, устраивая ловушку мне.
Я медленно-медленно сгрузил тарелки на ленту, хотя сердце внутри колотилось в бешеном ритме, медленно пошёл назад, к раздаче. Тётеньки в белых кепочках оглядели меня и мой пиджак и сокрушённо покачали головой.

– Можно ещё? Я… не наелся. Не получилось… – И, как бы извиняясь, пожал плечами.

Не говоря ни слова, мне и супа налили, и второго положили. Суп я выбрал самый горячий, второе – самое маркое, где больше соуса. Не жалеючи полил всё это дело майонезом и кетчупом. Хорошо! И молочный кисель на закуску – гулять так гулять.