Золотая подкова (сборник)

— Скажи мне, дочка, как тебя зовут? — приступая к исполнению обряда, спросил невесту безбородый старик. Опустив голову, Эджегыз назвала свое имя. Но так тихо, что «пыяда казы» попросил ее повторить ответ три раза.

Посмотреть на обряд собралось немало любопытных.

— А теперь, Эджегыз, — продолжал безбородый, — скажи мне, как твоя фамилия?

Ответ был такой же тихий.

— И еще скажи мне, дочка: согласна ли ты выйти замуж за Джуму?

— Согласна, — ответила невеста.

Примерно такие же вопросы были заданы и жениху. Получив положительные ответы, старики повернулись к собравшимся и объявили:

— Все хорошо! Согласие получено?

После этого Джума вернулся к своим друзьям, а невеста осталась дома под опекой Марал.

Поздно ночью, когда замолкла музыка и гости разошлись по домам, невесту привели в дом жениха. Сюда же пришли Джума, его родственники, друзья.

Усадив рядом жениха и невесту на пол, их накрыли кумачовым полотнищем: начался один из самых веселых обрядов. Женщины и девушки, окружавшие молодых, запели шуточные песни-наставления, адресован-ные в основном жениху. Смысл этих песен, если их пересказать прозой, заключается в том, чтобы муж не одевал жену в белое и голубое (у туркмен — это символ траура). Чтобы не кормил ее ячменным хлебом и не давал в обиду злым, жестоким людям. Во время исполнения этих песен одна из женщин, по старой обрядовой традиции, громко «стригла» воздух большими ножницами над головами молодых, как бы отгоняя от них злых духов.

Когда с жениха и невесты сняли покрывало, кто-то от сорочки Джумы оторвал пуговицу. Эджегыз была уже наготове. Достав иголку с ниткой, она ловко пришила пуговицу на прежнее место, также быстро развязала кушак на Джуме и сняла с него сапоги. Вслед за этим кто-то из шутников попросил невесту обследовать его голову: может, она плешивая? Под общий хохот собравшихся невеста сняла с Джумы белый тельпек и несколько раз провела рукой по его волосам. Нет, все в порядке: у жениха на редкость густая шевелюра!

Потом кто-то из мужчин подал Джуме плетку: «На, мол, поучи малость свою Эджегыз, чтобы во всем слушалась мужа».

Взяв плетку, Джума весело глянул на смущенную невесту, и в шутку стал «хлестать» тех, кто находился рядом. Уклоняясь от ударов, все стали пятиться к двери и вскоре вышли из комнаты, оставив наедине жениха и невесту.

…Свадьба продолжалась и на третий день. Теперь Джума бодро разгуливал среди гостей и с гордостью принимал добрые пожелания благополучия и счастья а семейной жизни.

Во второй половине дня рядом с домом Кичи-ага состоялась борьба женщин, которая почти всегда проходит весело.

Так было и на этот раз. Прямо на улице были расстелены кошмы, вокруг которых собралось немало зрителей. Участницы соревнования разделились на две небольшие группы, заняв места по краям кошм — друг против друга. На одной стороне молодые девушки, подружки и односельчанки Эджегыз, приехавшие вместе с нею. На другой стороне — шеренга замужних женщин молодого в среднего возраста во главе о колхозной дояркой Аксолтан Мурадовой. Судя по строгому блеску ее больших глаз и засученным по локоть рукавам ярко-красного платья, Аксолтан настроена была по-боевому. В правой руке, спрятанной за спину, она держала женский головной убор — борык, обвитый цветным платком. Вот этот-то борык и нужно во время борьбы с девушками надеть на голову невесты, сняв о нее украшенную серебром тюбетейку.

С той минуты, как только на голову невесты будет надет борык, невеста считается замужней женщиной. Этот переход от девичества к замужеству на туркменских свадьбах почти всегда отмечается веселой и бурной борьбой женщин.

Девушки, чтобы усилить свои ряды и оказать достойное сопротивление противнику, поставили в середину своего ряда не уступающую в силе и ловкости доярке Аксолтан юную колхозницу Акгуль Аймамедову. Акгуль — девушка видная, яркой красоты. Лицо белое, как фарфор, без единого пятнышка. И на этом белом лице светились удивительно живые продолговатые глаза. И выходит, что имя Акгуль, Белый цветок, ей было дано неспроста.

Когда женщины приготовились к схватке, откуда-то явился судья — молодой худощавый человек, одетый в яркую спортивную форму. Оглядев женщин, он звонко крикнул:

— Внимание! Буду считать до трех. Как только скажу три! — начинайте… Итак, раз, два, три!

Женщины быстро сошлись, словно ударились друг о друга две красные волны. Как и следовало ожидать, в центре всеобщего внимания оказались Аксолтан и Акгуль. Симпатии зрителей разделились. Одни «болели» за доярку, другие — за Белый цветок, и обеих подбадривали воодушевляющими криками.

— Смелее, Аксолтан! Кидай ее на кошму!

— Да крутани ее! Что ты ее жалеешь!

— Акгуль, не сдавайся! Дай толстухе подножку! Только резко: раз — и готово!

Белый цветок, услыхав этот совет, рванула на себя доярку и перевалила через левую ногу. Обе рухнули на кошму. Борык с головы Аксолтан слетел и колесом откатился в сторону. Раздался дружный хохот зрителей.