Золотая подкова (сборник)

Особенно нарядно выглядела белая верблюдица — Акмайя, которая везла невесту. Акмайя — верблюдица волшебная. Это ее именем туркмены называют Млечный путь. Согласно легенде, звезды его зажглись из капель молока, пролитого Белой верблюдицей на ночном небе. Туркмены издревле почитают ее, как самое доброе из домашних животных. Поэтому то она и служила для перевоза невесты в дом жениха.

Как уже сказано, украшалась Акмайя особенно пышно. На ней сооружалась небольшая будочка — кеджебе, откуда на три стороны открывался широкий простор и обзор. С боков чуть не до самой земли свисала с нее разноцветная бахрома. Такие же будочки-паланкины подвешивались и к бокам других верблюдов_; в которых, покачиваясь, ехали родственницы жениха.

Сидя высоко над землей в своем торжественном кеджебе, невеста все примечала: людей, встреченных на дороге, деревья вдоль обочины, ровные поля, холодный блеск воды в заросших бурьяном оросителях, круглые юрты мирного аула. С радостным волнением видела она в окошечко своего паланкина, как на горячих скакунах вихрем проносятся вперед и назад лихие джигиты — охрана свадебного каравана. И все запоминала: каждую птичку, вспорхнувшую с дороги, каждое облако в небесной синеве, каждый звук в неоглядной и милой степи.

Нежно позванивая колокольцами, гордо шагал караван. Не торопясь, он вез невесту к новой неведомой жизни. И вспоминать этот переезд она будет до глубокой старости, как самое светлое событие своей короткой юности.

…Когда «Волга» подкатила к дому Муратберды и невеста вышла из машины, раздались восторженные возгласы встречавших, заиграла музыка. Заглушая людские крики, широко и властно рассыпались серебристые звуки аккордеона, гулко и весело загремел бубен, нежно запел гиджак.

Молодежь пустилась в пляс.

Встречать невесту вместе со своими друзьями вышел и Джума, одетый в белую папаху, красный халат и легкие сапоги. Увидев Эджегыз, он побледнел от волнения, радостным блеском вспыхнули глаза. Он готов был сейчас же броситься к ней, взять ее на руки, и как самое дорогое сокровище, внести в дом. Сделать это совсем было не трудно — лишь перейти улицу… И Джума уже двинулся было вперед, но друзья остановили его:

— Постой, Джума, не спеши, — сказали они. — Тебе не положено быть на виду. Пойдем-ка лучше в дом.

Джума досадливо махнул рукой, сердито блеснул глазами, но воле друзей подчинился.

Той начался. Многочисленным гостям, заполнившим дом и двор, подали угощение. На просторной веранде, где собрались люди наиболее почтенного возраста, в сопровождении дутара и гиджака высоким голосом пел сухощавый старик. Его песни хорошо были слышны и на улице, и во дворе, и женщинам, находившимся в комнатах.

Вокруг борцовской площадки кипели страсти многочисленных болельщиков, с волнением следивших за ходом борьбы. А желающих померяться силой и ловкостью было немало. Каждому победителю вручался денежный приз или ценный подарок.

Недалеко от борцов, в плотном кольце толпы, бесшумно сидели участники другого соревнования) «чеке-чеке». Это соревнование на выдержку. В малиновокрасных халатах и коричнево-черных бараньих шапках они сидели широким кругом. Всего человек двадцать. На смуглых, сильно загорелых лицах — каменное спокойствие. У кого-то из них спрятан небольшой предмет: скажем, ножик, табакерка или монета. Один из участников этой игры заходит в круг, опускается на корточки и прицеливается острым взглядом в лицо сидящему напротив толстяку: не у него ли спрятанный предмет? Нет. Толстяк ничем не выдает своего волнения. Значит, предмет не у него. А может, все-таки у него? Тогда тот, кому поручено искать спрятанную вещь, берет толстяка за руку и не хуже многоопытного доктора прислушивается к ударам пульса. Потом прижимает палец к пульсу на шее. Минуты два длится прослушивание. Нет! Пульс у толстяка совершенно нормальный.

Потом такому же строгому осмотру подвергается, второй, третий, четвертый и пятый участники игры. Прямо чудеса! И они невозмутимы! И их не улучить в хранении спрятанного предмета. Наконец он подсаживается к шестому игроку и тот сразу становится белее полотна.

— У тебя! — говорит искатель предмета. Но тот отрицательно мотает головой. Тогда толстяк вынимает из кармана ножик и, гордо усмехаясь, показывает его народу.

В это время в дом, где сидел с друзьями Джума, вошли два благообразных старика, одетые в легкие томно-желтые халаты из верблюжьей шерсти. У одного старика лицо сухощавое, клином белая борода. У другого круглое, безбородое. Это были так называемые «пыяда казы» — «пешие судьи». Они пришли за женихом, чтобы отвести его к невесте и там совершить обряд бракосочетания — Ника. Смысл этого обряда заключается в том, чтобы проверить, не было ли какого насилия или принуждения в отношении жениха и невесты, все ли делается по доброй воле и обоюдному, согласию?

Когда «пешие судьи» и Джума вошли в комнату, невеста и Марал поднялись с кошмы. Безбородый старик взял Эджегыз за руку и увел в смежную комнату, где находились жених и второй «пеший судья».